Крипта Духа: Негарестани vs Ланд

Пер­вая кни­га иран­ско­го фило­со­фа Резы Нега­ре­ста­ни Цик­ло­но­пе­дия, вышед­шая в 2008 г., была напи­са­на под вли­я­ни­ем ниги­ли­сти­че­ской и анти­гу­ма­ни­сти­че­ской фило­со­фии Ника Лан­да, кото­рая направ­ле­на на кри­ти­ку антро­по­мор­физ­ма посред­ством стал­ки­ва­ния нас с фак­том гря­ду­ще­го выми­ра­ния, за пре­де­лы кото­ро­го кон­цеп­ты наше­го разу­ма вый­ти не спо­соб­ны. Одна­ко после пуб­ли­ка­ции Цик­ло­но­пе­дии Нега­ре­ста­ни ото­шёл от лан­ди­ан­ско­го ниги­лиз­ма и пред­ста­вил в сво­ей кни­ге Intelligence and Spirit, вышед­шей в 2018 г., неора­ци­о­на­ли­сти­че­скую фило­со­фию разу­ма [mind], основ­ное вли­я­ние на кото­рую ока­за­ли Сел­ларс, Брэн­дом и Гегель. Эту кни­гу, кото­рая пред­став­ля­ет собой 579 стра­ниц ясно­го, но плот­но­го тек­ста, труд­но охва­тить цели­ком даже в отдель­ной обзор­ной ста­тье. Вме­сто это­го пер­вая поло­ви­на дан­ной ста­тьи посвя­ще­на тому, что­бы дать пред­став­ле­ние об общем про­ек­те кни­ги Нега­ре­ста­ни посред­ством кон­цен­тра­ции вни­ма­ния на том, как Нега­ре­ста­ни изла­га­ет и раз­ви­ва­ет свою неора­ци­о­на­ли­сти­че­скую фило­со­фию через кри­ти­ку анти­гу­ма­низ­ма Ланда.

Пока дру­гие пыта­ют­ся вос­кре­сить Геге­ля из мёрт­вых, Ланд, начи­ная с декаб­ря 2018 г., пуб­ли­ко­вал в сво­ём бло­ге Urban Futures 2.1 чер­но­вик сво­ей новой моно­гра­фии Crypto–Current: Bitcoin and Philosophy, в кото­рой в наи­бо­лее акту­а­ли­зи­ро­ван­ном виде изла­га­ют­ся его анти­гу­ма­ни­сти­че­ские дово­ды. Выстра­и­вая обсуж­де­ние Intelligence and Spirit Нега­ре­ста­ни вокруг его воз­ра­же­ний в адрес пози­ции Лан­да, во вто­рой части дан­ной ста­тьи я обра­ща­юсь к Crypto–Current, что­бы рас­смот­реть, насколь­ко убе­ди­тель­ные отве­ты спо­со­бен пред­ло­жить Ланд на каж­дое из воз­ра­же­ний Нега­ре­ста­ни, и пока­зать, что неко­то­рые из них осно­ва­ны на при­бли­зи­тель­ных умо­за­клю­че­ни­ях, дру­гие про­ис­те­ка­ют из некор­рект­но­го пони­ма­ния пози­ции Лан­да, а тре­тьи вовсе не имею под собой осно­ва­ний. Стал­ки­вая новые кни­ги Нега­ре­ста­ни и Лан­да друг с дру­гом, в конеч­ном ито­ге мы уви­дим, что осно­ва­ния уси­лий Нега­ре­ста­ни, направ­лен­ных на пере­вод кон­ти­нен­таль­ной фило­со­фии из канто–ландианской фазы к фазе обнов­лён­но­го геге­льян­ства, несо­сто­я­тель­ны, посколь­ку анти­гу­ма­низм спо­со­бен отве­тить на каж­дое из выдви­га­е­мых им возражений.

Клю­че­вые сло­ва: Реза Нега­ре­ста­ни; Ник Ланд; Intelligence and Spirit; Crypto–Current; Бит­койн; крип­то­ва­лю­та; анти­гу­ма­низм; неора­ци­о­на­лизм; Гегель; Кант; искус­ствен­ный интел­лект; Сел­ларс; Брэн­дом; ниги­лизм; блок­чейн; акселерационизм.

˜

До недав­не­го вре­ме­ни иран­ский фило­соф Реза Нега­ре­ста­ни был изве­стен преж­де все­го как автор кни­ги в жан­ре теори–фикшн Цик­ло­но­пе­дия: Соуча­стие с ано­ним­ны­ми мате­ри­а­ла­ми, кото­рая вышла в свет в 2008 г.1. Эта кни­га была напи­са­на под вли­я­ни­ем виру­лент­но ниги­ли­сти­че­ской и анти­гу­ма­ни­сти­че­ской фило­со­фии Ника Лан­да, кото­рая направ­ле­на на кри­ти­ку дог­ма­ти­че­ской мета­фи­зи­ки — в более широ­ком смыс­ле пони­ма­е­мой в каче­стве антро­по­мор­физ­ма — посред­ством стал­ки­ва­ния нас с жесто­кой реаль­но­стью наше­го гря­ду­ще­го выми­ра­ния, за пре­де­лы кото­ро­го кон­цеп­ты наше­го разу­ма вый­ти не спо­соб­ны. В част­но­сти, Ланд пред­ста­вил тех­но­ка­пи­та­лизм как основ­ной меха­низм детер­ри­то­ри­за­ции разу­ма, посколь­ку непре­кра­ща­ю­щий­ся про­цесс рево­лю­ци­он­но­го пре­об­ра­зо­ва­ния про­из­во­ди­тель­ных сил в конеч­ном ито­ге достиг­нет куль­ми­на­ции в появ­ле­нии искус­ствен­но­го пост­гу­ма­ни­сти­че­ско­го сверх­ин­тел­лек­та, кото­рый совер­шен­но не укла­ды­ва­ет­ся в рам­ки наше­го понимания:

                <…> счи­тать, что чело­ве­че­ско­му гос­под­ству в зем­ной куль­ту­ре пред­на­зна­че­но длить­ся ещё века или того хуже — некую мета­фи­зи­че­скую веч­ность, — совер­шен­ней­шее суе­ве­рие. Пря­мой путь к мыш­ле­нию боль­ше лежит не через углуб­ле­ние чело­ве­че­ских позна­ва­тель­ных спо­соб­но­стей, но через пре­вра­ще­ние мыш­ле­ния в нече­ло­ве­че­ское, его пере­нос в раз­ви­ва­ю­ще­е­ся все­мир­ное вме­сти­ли­ще тех­но­со­зна­ния <…>2.

По мне­нию Лан­да, и с этим Нега­ре­ста­ни ранее согла­шал­ся, созда­ние тех­но­ка­пи­та­лиз­мом силь­но­го ИИ будет озна­чать не что иное, как окон­ча­тель­ную кри­ти­ку наших транс­цен­ден­таль­ных иллю­зий о воз­мож­но­сти досту­па к реаль­но­му, посколь­ку он воз­двиг­нет сте­ну буду­ще­го, через кото­рую мы не спо­соб­ны загля­нуть, не гово­ря уже о том, что­бы выжить при его наступлении.

Одна­ко после пуб­ли­ка­ции Цик­ло­но­пе­дии Нега­ре­ста­ни ото­шёл от лан­ди­ан­ско­го ниги­лиз­ма и раз­ра­ба­ты­вал неора­ци­о­на­ли­сти­че­скую фило­со­фию разу­ма [mind], основ­ное вли­я­ние на кото­рую ока­за­ли Сел­ларс, Брэн­дом и Гегель. Резуль­тат интел­лек­ту­аль­ной рабо­ты Нега­ре­ста­ни за послед­ние десять лет отра­жён в кни­ге 2018 г. Intelligence and Spirit. Эту кни­гу, кото­рая пред­став­ля­ет собой 579 стра­ниц ясно­го, но плот­но­го тек­ста, труд­но охва­тить цели­ком даже в отдель­ной обзор­ной ста­тье. Вме­сто это­го я дам общее пред­став­ле­ние о его про­ек­те, фоку­си­ру­ясь на том, как Нега­ре­ста­ни изла­га­ет и раз­ви­ва­ет свою неора­ци­о­на­ли­сти­че­скую фило­со­фию через кри­ти­ку анти­гу­ма­низ­ма Лан­да. Такая так­ти­ка может пока­зать­ся неце­ле­со­об­раз­ной, учи­ты­вая, что в Intelligence and Spirit Ланд ни разу не упо­ми­на­ет­ся по име­ни. Посколь­ку Нега­ре­ста­ни посто­ян­но кри­ти­ку­ет анти­гу­ма­ни­стов, ниги­ли­стов, ирра­ци­о­на­ли­стов и сто­рон­ни­ков как капи­та­лиз­ма, так и пост­че­ло­ве­че­ско­го сверх­ин­тел­лек­та, всё это — вполне иден­ти­фи­ци­ру­е­мые лан­ди­ан­ские взгля­ды, кото­рых Нега­ре­ста­ни неко­гда при­дер­жи­вал­ся, при этом ясно, что Ланд — это глав­ная мишень кни­ги, её Тот, Чьё Имя Нель­зя Назы­вать. Даже геге­льян­ская кри­ти­ка Кан­та у Нега­ре­ста­ни может быть пред­став­ле­на фак­ти­че­ски как неяв­ное воз­ра­же­ние и опро­вер­же­ние идей Лан­да, посколь­ку его [Нега­ре­ста­ни] клю­че­вое утвер­жде­ние состо­ит в том, что анти­гу­ма­низм пара­док­саль­ным обра­зом вос­про­из­во­дит те же дог­мы, что и кон­сер­ва­тив­ный гума­низм Кан­та. Таким обра­зом, в пер­вой поло­вине дан­ной ста­тьи пока­за­но, что Нега­ре­ста­ни стре­мит­ся выве­сти кон­ти­нен­таль­ную фило­со­фию из канто–ландианской фазы к фазе обнов­лён­но­го геге­льян­ства, раз­во­ра­чи­ва­е­мо­го с опо­рой на праг­ма­тист­ские интер­пре­та­ции Геге­ля, создан­ные Сел­лар­сом и Брэндомом.

Обра­ще­ние к воз­ра­же­ни­ям Нега­ре­ста­ни в адрес фило­со­фии Лан­да всё же остав­ля­ет откры­тым вопрос о том, явля­ют ли они собой дей­стви­тель­но обос­но­ван­ные и убе­ди­тель­ные аргу­мен­ты. Пока дру­гие пыта­ют­ся вос­кре­сить Геге­ля из мёрт­вых, Ланд, начи­ная с декаб­ря 2018 г., пуб­ли­ко­вал в сво­ём бло­ге Urban Futures 2.1 чер­но­вик сво­ей новой моно­гра­фии CryptoCurrent: Bitcoin and Philosophy. Несмот­ря на то, что она посвя­ще­на фено­ме­ну бит­кой­на, как и сле­ду­ет из назва­ния, кни­га так­же пре­зен­ту­ет наи­бо­лее акту­аль­ную фор­му­ли­ров­ку опор­ных анти­гу­ма­ни­сти­че­ских дово­дов Лан­да, с кото­ры­ми Нега­ре­ста­ни не согла­сен. Выстра­и­вая обсуж­де­ние Intelligence and Spirit Нега­ре­ста­ни вокруг его воз­ра­же­ний в адрес пози­ции Лан­да, во вто­рой части дан­ной ста­тьи я обра­ща­юсь к CryptoCurrent, что­бы рас­смот­реть, насколь­ко убе­ди­тель­ные отве­ты спо­со­бен пред­ло­жить Ланд на каж­дое из воз­ра­же­ний Нега­ре­ста­ни, и пока­зать, что неко­то­рые из них осно­ва­ны на при­бли­зи­тель­ных умо­за­клю­че­ни­ях, дру­гие про­ис­те­ка­ют из некор­рект­но­го пони­ма­ния пози­ции Лан­да, а тре­тьи вовсе не имею под собой осно­ва­ний. Стал­ки­вая новые кни­ги Нега­ре­ста­ни и Лан­да друг с дру­гом, в конеч­ном ито­ге мы уви­дим, что осно­ва­ния уси­лий Нега­ре­ста­ни, направ­лен­ных на пере­вод кон­ти­нен­таль­ной фило­со­фии из канто–ландианской фазы к фазе обнов­лён­но­го геге­льян­ства, несо­сто­я­тель­ны, посколь­ку анти­гу­ма­низм спо­со­бен отве­тить на каж­дое из выдви­га­е­мых им возражений.

1.Антигуманизм — это гуманизм

Опи­ра­ясь на геге­лев­скую идею духа как сооб­ще­ства раци­о­наль­ных аген­тов, а так­же на рабо­ты Сел­лар­са и Брэн­до­ма, в кото­рых они дела­ют акцент на важ­но­сти язы­ка для соци­аль­но­сти, Нега­ре­ста­ни в пер­вой гла­ве сво­ей кни­ги, Меж­ду кон­цеп­ту­а­ли­за­ци­ей и транс­фор­ма­ци­ей, пред­ла­га­ет «функ­ци­о­на­лист­ский» под­ход к фило­со­фии разу­ма, осно­ван­ный на пони­ма­нии двух необ­хо­ди­мых усло­вий воз­мож­но­сти струк­ту­ри­ро­ва­ния разу­мом все­го интел­ли­ги­бель­но­го опы­та как соци­аль­но­сти аген­тов в семан­ти­че­ском про­стран­стве кол­лек­тив­но­го [public] язы­ка: «соци­аль­ность ста­но­вит­ся нор­ма­тив­ным про­стран­ством распознавательно–когнитивных раци­о­наль­ных аген­тов толь­ко в силу мно­го­слой­ной семан­ти­че­ской струк­ту­ры язы­ка»3. Нега­ре­ста­ни осо­бен­но инте­ре­су­ет, как соци­аль­ность и семан­ти­ка поз­во­ля­ют разу­му не толь­ко моде­ли­ро­вать и созна­вать себя, но и транс­фор­ми­ро­вать себя в соот­вет­ствии с исто­ри­че­ски измен­чи­вы­ми нор­ма­ми, не зави­ся­щи­ми от какой–либо фик­си­ро­ван­ной при­ро­ды или суб­стан­ци­о­наль­ной сущ­но­сти: «пред­став­ляя себя в каче­стве кон­фи­гу­ра­тив­но­го или струк­ту­ри­ру­ю­ще­го осо­зна­ния себя в мире (или уни­вер­су­ме), разум обре­та­ет исто­рию, а не про­сто при­ро­ду или про­шлое <…> Раз есть исто­рия исто­рии, появ­ля­ет­ся воз­мож­ность упразд­не­ния того, что в исто­рии высту­па­ет как дан­ность»4. Глав­ной мише­нью Нега­ре­ста­ни высту­па­ют все тео­рии, в кото­рых разум рас­смат­ри­ва­ет­ся как нечто невы­ра­зи­мое или дан­ное от при­ро­ды, посколь­ку они не спо­соб­ны учесть тот факт, что любое непо­сред­ствен­ное вос­при­я­тие разу­ма явля­ет­ся всегда–уже опо­сре­до­ван­ным кон­цеп­та­ми, кото­рые под­вер­же­ны исто­ри­че­ско­му пере­смот­ру, а так­же нор­ма­ми, кото­рые предо­став­ля­ет сам разум. Опи­ра­ясь на геге­лев­скую кри­ти­ку «кон­сер­ва­тив­но­го» пред­став­ле­ния о кате­го­ри­ях разу­ма Кан­та как на том, что фик­си­ро­ва­но и дано зара­нее, в то вре­мя как на самом деле они кон­тин­гент­ны и могут быть пере­смот­ре­ны, Нега­ре­ста­ни осо­бое вни­ма­ние уде­ля­ет рас­смот­ре­нию «анти­гу­ма­ни­сти­че­ской» идеи о чело­ве­че­ской при­ро­де. Посколь­ку анти­гу­ма­ни­сты пред­став­ля­ют чело­ве­ка [the human] как фик­си­ро­ван­ное мно­же­ство качеств, кото­рым зада­ёт­ся пре­дел тому, в какой сте­пе­ни мир может быть интел­ли­ги­бель­но доступ­ным для нас, они могут кри­ти­ко­вать чело­ве­ка толь­ко посред­ством абсо­лют­но­го отри­ца­ния, а не посред­ством детер­ми­ни­ро­ван­но­го отри­ца­ния, бла­го­да­ря кото­ро­му транс­цен­ден­таль­ные струк­ту­ры опы­та чело­веч­но­сти [humanity] рас­смат­ри­ва­лись бы как кон­тин­гент­ные в каж­дый отдель­ный момент вре­ме­ни и, сле­до­ва­тель­но, как под­ле­жа­щие рас­ши­ре­нию. Иро­ния заклю­ча­ет­ся в том, что сама попыт­ка пол­но­стью отри­цать чело­ве­ка при­во­дит к закреп­ле­нию догм кон­сер­ва­тив­но­го гума­низ­ма в силу оши­боч­но­го при­ня­тия локаль­ных и кон­тин­гент­ных аспек­тов разу­ма в каче­стве необ­хо­ди­мых и все­об­щих. Подоб­ным же обра­зом Нега­ре­ста­ни отвер­га­ет идею капи­та­лиз­ма как завер­шён­ной тоталь­но­сти исто­рии и вме­сто это­го пони­ма­ет его как то, что может быть под­верг­ну­то отри­ца­нию со сто­ро­ны сооб­ще­ства раци­о­наль­ных аген­тов, уста­нав­ли­ва­ю­щих новые нор­мы того, как сле­до­ва­ло бы управ­лять обществом:

При­оста­нов­ку [suspension] само­отоб­ра­же­ния чело­ве­ка или капи­та­ли­сти­че­ско­го режи­ма про­из­вод­ства как пред­по­ла­га­е­мой непо­сред­ствен­ной тоталь­но­сти поло­же­ния дел тем самым сле­ду­ет отли­чать от наив­ных форм пост­гу­ма­низ­ма, анти­гу­ма­низ­ма и про­сто рево­лю­ци­он­ной поли­ти­ки або­ли­ци­о­ни­стов — рево­лю­ци­он­ной поли­ти­ки, при кото­рой отри­ца­ние отде­ле­но от про­цес­са детер­ми­на­ции и вме­сто это­го обра­ще­но в фети­ши­зи­ро­ван­ную фор­му абстракт­но­го отри­ца­ния, кото­рое самой сво­ей неде­тер­ми­ни­ро­ван­но­стью пред­по­ла­га­ет мета­фи­зи­че­ское пред­став­ле­ние о тоталь­но­сти, непо­сред­ствен­ность кото­рой акту­аль­на5.

Подоб­но тому, как уси­лия анти­гу­ма­ни­стов по пол­но­му устра­не­нию чело­ве­ка под­дер­жи­ва­ют ове­ществ­ле­ние [reification] кон­тин­гент­ных и локаль­ных аспек­тов чело­ве­ка, кото­рое осу­ществ­ля­ет­ся кон­сер­ва­тив­ным гума­низ­мом в каче­стве все­об­щих и необ­хо­ди­мых, они так­же склон­ны под­дер­жи­вать реак­ци­он­ные поли­ти­че­ские систе­мы, кото­рые, как пред­по­ла­га­ет­ся, упразд­ня­ют чело­ве­ка, даже когда под­дер­жи­ва­ют и даже усу­губ­ля­ют наи­бо­лее дог­ма­ти­че­ские и докри­ти­че­ские аспек­ты чело­веч­но­сти (напри­мер, пре­вос­ход­ство белой расы или хри­сти­ан­ский патриархат).

В то вре­мя как анти­гу­ма­ни­сты стре­мят­ся пол­но­стью отри­цать чело­ве­ка во имя абстракт­но­го, неин­тел­ли­ги­бель­но­го запре­дель­но­го, Нега­ре­ста­ни пред­по­ла­га­ет, что чело­век непре­мен­но дол­жен быть транс­фор­ми­ро­ван путём устра­не­ния из него кон­тин­гент­ных транс­цен­ден­таль­ных струк­тур, огра­ни­чи­ва­ю­щих поле его интел­ли­ги­бель­но­го опы­та, но это долж­но быть сде­ла­но посред­ством детер­ми­ни­ро­ван­но­го отри­ца­ния поис­ка и опре­де­ле­ния обос­но­ва­ний, под­твер­жде­ний и норм в семан­ти­че­ском про­стран­стве обще­го язы­ка. Вме­сто того, что­бы диа­гно­сти­ро­вать кон­сер­ва­тив­ные чер­ты чело­ве­ка, что­бы при­оста­но­вить их, анти­гу­ма­ни­сты неволь­но высту­па­ют как сто­рон­ни­ки дог­ма­ти­че­ско­го обра­за чело­ве­ка, кото­рый свой­стве­нен для кон­сер­ва­тив­но­го гума­низ­ма, и дела­ют это яко­бы во имя ради­каль­ной ина­ко­во­сти: «в той мере, в какой такие анти­гу­ма­ни­сти­че­ское аль­тер­на­ти­вы уже отка­за­лись от духов­ных ресур­сов, необ­хо­ди­мых для диа­гно­сти­ки и при­оста­нов­ки кон­сер­ва­тив­ных черт или харак­те­ри­стик чело­ве­ка, они ста­но­вят­ся слу­га­ми той самой кон­сер­ва­тив­ной кон­цеп­ции чело­ве­ка, от кото­рой они пер­во­на­чаль­но хоте­ли отой­ти»6. Вопре­ки анти­гу­ма­ни­сти­че­ским пред­став­ле­ни­ям о чело­ве­ке и капи­та­лиз­ме, Нега­ре­ста­ни счи­та­ет, что интел­лект — это все­гда нечто, что может быть под­верг­ну­то кон­крет­но­му отри­ца­нию путём само­мо­де­ли­ро­ва­ния с целью опре­де­ле­ния того, какие аспек­ты разу­ма явля­ют­ся необ­хо­ди­мы­ми (соци­аль­ность и семан­ти­ка), а какие — кон­тин­гент­ны­ми и, сле­до­ва­тель­но, под­ле­жа­щи­ми пере­смот­ру посред­ством посту­ли­ро­ва­ния новых норм мыс­ли и дей­ствия: «рас­по­зна­вая, что в нём самом явля­ет­ся все­об­щим и необ­хо­ди­мым, разум ста­но­вит­ся спо­соб­ным пере­смот­реть транс­цен­ден­таль­ные типы или струк­ту­ры, кото­рые он ранее счи­тал все­об­щи­ми и необ­хо­ди­мы­ми для реа­ли­за­ции сво­их спо­соб­но­стей и позна­ва­тель­ной дея­тель­но­сти»7.

Кри­ти­ка Нега­ре­ста­ни в адрес анти­гу­ма­низ­ма как крип­то­гу­ма­низ­ма осно­вы­ва­ет­ся на про­ве­де­нии раз­ли­чия меж­ду нор­ма­ми и при­ро­дой, обос­но­ва­ни­я­ми [reasons] и при­чи­на­ми [causes], мыш­ле­ни­ем и быти­ем. Вслед за Сел­лар­сом, кото­рый про­во­дит раз­ли­чие меж­ду налич­ным [manifest] и науч­ным обра­за­ми, Нега­ре­ста­ни утвер­жда­ет, что разум зави­сит от мате­ри­аль­ных суб­стра­тов, но при этом к ним не сво­дит­ся, посколь­ку он спо­со­бен выра­ба­ты­вать и при­дер­жи­вать­ся норм, кото­рые не даны от при­ро­ды и кото­рые, сле­до­ва­тель­но, могут быть пере­смот­ре­ны сооб­ще­ством раци­о­наль­ных аген­тов. Суть в том, что Нега­ре­ста­ни высту­па­ет про­тив «плос­кой кар­ти­ны», в кото­рой свой­ства разу­ма сво­дят­ся к его мате­ри­аль­ным суб­стра­там в соот­вет­ствии один к одно­му без про­ве­де­ния каче­ствен­ных раз­ли­чий. Плос­кая кар­ти­на стал­ки­ва­ет­ся с труд­но­стя­ми, посколь­ку ведёт к «пан­пси­хиз­му», при кото­ром свой­ства и нор­мы разу­ма рас­смат­ри­ва­ют­ся как всегда–уже суще­ству­ю­щие в при­ро­де, что дела­ет невоз­мож­ным ука­за­ние на кон­крет­ные, необ­хо­ди­мые усло­вия воз­мож­но­сти воз­ник­но­ве­ния разу­ма в сфе­ре соци­аль­но­сти и семан­ти­ки, как если бы галак­ти­ки и дру­гие при­род­ные объ­ек­ты так­же удо­вле­тво­ря­ли этим усло­ви­ям: «всё может быть наде­ле­но разу­мом, будь то ска­ла или кусок “швей­цар­ско­го сыра” <…> Мыш­ле­ние ста­но­вит­ся вез­де­су­щим, посколь­ку нет кон­крет­ных орга­ни­зу­ю­щих или объ­яс­ни­тель­ных огра­ни­че­ний его реа­ли­за­ции»8. В част­но­сти, Нега­ре­ста­ни ста­вит под сомне­ние поня­тие искус­ствен­но­го пост­гу­ма­ни­сти­че­ско­го сверх­ин­тел­лек­та в свя­зи с тем, что оно осно­вы­ва­ет­ся на бай­е­сов­ской пред­ска­за­тель­ной моде­ли разу­ма как про­сто систе­мы обра­бот­ки инфор­ма­ции, в кото­рой не при­ни­ма­ют­ся во вни­ма­ние необ­хо­ди­мые усло­вия реа­ли­за­ции не про­сто разум­но­го [sentient], но имен­но созна­тель­но­го [sapient] и рефлек­сив­но­го разу­ма, кото­рый может воз­ник­нуть толь­ко в кол­лек­тив­ном язы­ке, кото­рый при­над­ле­жит всем и нико­му в отдель­но­сти [deprivatized]:

Миф о сверх­ин­тел­лек­те или без­гра­нич­ном пост­гу­ма­ни­сти­че­ском интел­лек­те — это про­дукт имен­но предубеж­де­ний, уко­ре­нён­ных в плос­ком или неогра­ни­чен­ном пред­став­ле­нии о функ­ции. Дру­ги­ми сло­ва­ми, при таких пред­став­ле­ни­ях с неиз­беж­но­стью отка­зы­ва­ют­ся от задач по объ­яс­не­нию того, что зна­чит назы­вать нечто интел­лек­том, а так­же от зада­чи по опи­са­нию кон­крет­ных струк­тур­ных огра­ни­че­ний, в силу кото­рых нечто может быть иден­ти­фи­ци­ро­ва­но как то, чьё пове­де­ние мож­но опре­де­лить как сви­де­тель­ству­ю­щее об интел­лек­те9.

Ещё одно упро­ще­ние, кото­рое Нега­ре­ста­ни реши­тель­но не при­ем­лет, — это пози­ция гло­баль­но­го гене­а­ло­гиз­ма [global genealogical view], соглас­но кото­рой соци­аль­ные власт­ные отно­ше­ния могут вли­ять на рас­су­док [reason] и иска­жать [corrupt] его, и поэто­му он дол­жен быть про­ни­зан власт­ны­ми отно­ше­ни­я­ми без каких–либо исклю­че­ний. Одна­ко без мини­маль­но­го раз­гра­ни­че­ния меж­ду рас­суд­ком и власт­ны­ми отно­ше­ни­я­ми сама гене­а­ло­ги­че­ская кри­ти­ка ока­зы­ва­ет­ся сво­ди­мой к власт­ным отно­ше­ни­ям, посколь­ку она тоже опи­ра­ет­ся на раци­о­наль­ные ресур­сы, что­бы вести соб­ствен­ную тоталь­ную вой­ну про­тив рассудка:

Такой тезис осно­ван на сгла­жи­ва­нии раз­ли­чий меж­ду соци­аль­ны­ми язы­ко­вы­ми прак­ти­ка­ми и соци­аль­ны­ми прак­ти­ка­ми в целом <…> Без тако­го раз­гра­ни­че­ния любой раз­го­вор о реаль­ных или мате­ри­аль­ных усло­ви­ях, а зна­чит, и любая кри­ти­ка соци­аль­ных отно­ше­ний сомни­тель­на даже в боль­шей сте­пе­ни, чем обы­ден­ные раз­го­во­ры, кото­рые, в отсут­ствие объ­ек­тив­но­сти, во всех смыс­лах про­из­воль­ны и дог­ма­ти­че­ски субъ­ек­тив­ны10.

Сле­до­ва­тель­но, гене­а­ло­ги­че­ская кри­ти­ки не в состо­я­нии диа­гно­сти­ро­вать спе­ци­фи­че­ские и кон­тин­гент­ные усло­вия, дефор­ми­ру­ю­щие рас­су­док, кото­рые затем мож­но было бы при­оста­но­вить, и вме­сто это­го ове­ществ­ля­ет эти усло­вия в каче­стве посто­ян­ной сущ­но­сти рас­суд­ка tout court.

В тре­тьей гла­ве Нега­ре­ста­ни назы­ва­ет сто­рон­ни­ка гло­баль­но­го гене­а­ло­гиз­ма «жад­ным скеп­ти­ком», кото­рый утвер­жда­ет, что мы не можем знать ниче­го, и под­ра­зу­ме­ва­ет под этим, что мы можем знать, что это — прав­да: «жад­ный скеп­тик настой­чи­во заяв­ля­ет, что мы дей­стви­тель­но ниче­го не зна­ем, и в то же вре­мя уве­рен­но изла­га­ет пыш­ную тео­рию о том, как всё устро­е­но»11. Пара­докс заклю­ча­ет­ся в том, что жад­ный скеп­тик отвер­га­ет социально–семантические усло­вия реа­ли­за­ции рас­суд­ка, сво­дя его к есте­ствен­ной обра­бот­ке инфор­ма­ции или власт­ным отно­ше­ни­ям, одна­ко же может опи­сать рас­су­док как тако­вой, толь­ко опи­ра­ясь на социально–семантические воз­мож­но­сти рас­суд­ка. По мне­нию Нега­ре­ста­ни, любая пре­тен­зия на доступ к бытию без посред­ни­че­ства кон­цеп­ту­аль­но­го язы­ка под­па­да­ет под миф о дан­ном Сел­лар­са, когда оши­боч­но при­ни­ма­ет кон­цеп­ту­аль­ный доступ к истине за пря­мое и непо­сред­ствен­ное восприятие:

Отсут­ствие какого–либо рас­смот­ре­ния язы­ка при обра­ще­нии к таким вопро­сам, как исти­на, мыш­ле­ние, жизнь и Бытие, неиз­беж­но при­во­дит к повто­ре­нию мифа о дан­ном и дости­га­ет куль­ми­на­ции в ата­ви­сти­че­ский мета­фи­зи­ке, кото­рая явля­ет­ся одно­вре­мен­но дог­ма­ти­че­ской и докри­ти­че­ской. Это про­ис­хо­дит пото­му, что любое обсуж­де­ние исти­ны, жиз­ни или Бытия пред­по­ла­га­ет семан­ти­че­ское струк­ту­ри­ро­ва­ние в рам­ках уни­вер­су­ма дис­кур­са12.

Учи­ты­вая, что жад­ный скеп­тик может кри­ти­ко­вать пре­де­лы рас­суд­ка, толь­ко опи­ра­ясь на сам рас­су­док, он кри­ти­ку­ет не столь­ко интел­ли­ги­бель­ную власть рас­суд­ка в целом, сколь­ко локаль­ные и кон­тин­гент­ные огра­ни­че­ния рассудка.

2.Как стать ИИОН

Во вто­рой гла­ве, Взгляд на нас со сто­ро­ны как на ИИОН (Про­бле­мы, кон­цеп­ции и моде­ли), Нега­ре­ста­ни пред­ла­га­ет сле­ду­ю­щий мыс­ли­тель­ный экс­пе­ри­мент: мы можем опре­де­лить необ­хо­ди­мые усло­вия воз­мож­но­сти аппер­цеп­тив­но­го интел­лек­та, если пред­ста­вим, что пыта­ем­ся скон­стру­и­ро­вать искус­ствен­ный интел­лект обще­го назна­че­ния (ИИОН) [artificial general intelligence (AGI)]. Преж­де чем при­сту­пить к экс­пе­ри­мен­ту, Нега­ре­ста­ни рас­кры­ва­ет и опро­вер­га­ет раз­лич­ные пост­гу­ма­ни­сти­че­ские кон­цеп­ции ИИОН, такие как тезис о разъ­еди­не­нии [disconnection thesis] Дэви­да Розе­на в поль­зу неогра­ни­чен­но­го пост­гу­ма­низ­ма, а так­же доми­ни­ру­ю­щую кон­цеп­цию искус­ствен­но­го сверх­ин­тел­лек­та как ради­каль­но отлич­но­го от того, что пред­став­ля­ем собой мы, из чего обыч­но сле­ду­ет пред­по­ло­же­ние о его [ИИ] недоб­ро­же­ла­тель­но­сти как резуль­та­та по умол­ча­нию. Про­бле­ма в том, что такая точ­ка зре­ния пред­по­ла­га­ет опре­де­лён­ные харак­те­ри­сти­ки разу­ма, кото­рые отнюдь не само­оче­вид­ны и не пред­став­ле­ны в явном виде, напри­мер: авто­но­мия лич­но­сти, оце­ни­ва­ние и пере­смотр цен­но­стей, орга­ни­зо­ван­ное стрем­ле­ние к цели и само­со­вер­шен­ство­ва­ние. Каж­дая из этих харак­те­ри­стик пред­по­ла­га­ет нали­чие фор­мы само­по­зна­ния, поз­во­ля­ю­щих сверх­ин­тел­лек­ту моде­ли­ро­вать себя, свои цели и цен­но­сти, и, сле­до­ва­тель­но, само­со­вер­шен­ство­вать­ся, что­бы луч­ше вопло­щать эти цен­но­сти и цели в реаль­ность. Поэто­му спо­соб­но­сти, на кото­рых фоку­си­ру­ет­ся модель сверх­ин­тел­лек­та, не явля­ют­ся чем–то име­ю­щим­ся по умол­ча­нию, посколь­ку они неяв­но под­ра­зу­ме­ва­ют более общие необ­хо­ди­мые усло­вия, такие как соци­аль­ность и семантика:

Те тол­ко­ва­ния сверх­ин­тел­лек­та, кото­рые состав­ля­ют боль­шин­ство воз­зре­ний и гипо­тез о ИИОН, на глу­бин­ном уровне сцеп­ле­ны с поня­ти­я­ми, яко­бы неотъ­ем­ле­мая связь кото­рых с силь­ны­ми фор­ма­ми ИИ совсем не оче­вид­на: авто­ном­ность лич­но­сти, оце­ни­ва­ние цен­но­стей и их пере­смотр, орга­ни­за­ция целе­по­ла­га­ния и само­со­вер­шен­ство­ва­ния. Каж­дое из них пред­по­ла­га­ет фор­мы само­по­зна­ния, кото­рые побуж­да­ют к целе­на­прав­лен­ным дей­стви­ям и осо­знан­но­му вза­и­мо­дей­ствию и дела­ют их воз­мож­ны­ми: пере­го­во­ры, убеж­де­ние или даже угро­зы и заго­во­ры13.

Вме­сто «апо­фа­ти­че­ской тео­ло­гии» пост­гу­ма­ни­сти­че­ско­го ИИОН как ради­каль­но отлич­но­го или осно­ван­но­го на неко­то­рых вто­ро­сте­пен­ных и кон­тин­гент­ных аспек­тах разу­ма, Нега­ре­ста­ни сно­ва высту­па­ет за то, что­бы мы иска­ли необ­хо­ди­мые усло­вия разум­но­сти в социо–семантическом про­стран­стве причин.

В свя­зи с этим сле­ду­ет оста­но­вить­ся на при­ло­же­нии к кни­ге, посколь­ку в нём обсуж­да­ют­ся идеи таких иссле­до­ва­те­лей ИИ, как Ник Бостром и Эли­е­зер Юдков­ский, кото­рые пони­ма­ют сверх­ин­тел­лект как иде­аль­ную бай­е­сов­скую модель индук­тив­но­го пред­ска­за­ния. Нега­ре­ста­ни оттал­ки­ва­ет­ся от про­бле­мы Юма (акту­а­ли­зи­ро­ван­ной так­же Гуд­ме­ном и Пат­нэмом), что­бы оспо­рить моде­ли разу­ма, в кото­рых индук­ция рас­смат­ри­ва­ет­ся как един­ствен­ное доста­точ­ное осно­ва­ние для обще­го аппер­цеп­тив­но­го интел­лек­та как полу­че­ния веро­ят­ных умо­за­клю­че­ний на осно­ва­нии регу­ляр­но наблю­да­е­мых пред­по­сы­лок. Как уже дав­но понял Юм, мы не можем быть уве­ре­ны в том, что наш опыт зако­но­мер­но­стей в про­шлом будет досто­вер­ным по отно­ше­нию к буду­ще­му, а зна­чит, — и в силе индук­ции как един­ствен­но­го сред­ства разум­но­го пред­ска­за­ния и осу­ществ­ле­ния выбо­ра: «обоб­ще­ние про­бле­мы индук­ции, сфор­му­ли­ро­ван­ной Юмом, мож­но счи­тать явным опро­вер­же­ни­ем такой сугу­бо индук­тив­ной моде­ли обще­го интел­лек­та [general intelligence]»14. Оттал­ки­ва­ясь от пара­док­са «пяти минут назад», сфор­му­ли­ро­ван­но­го Бер­тра­ном Рас­се­лом, соглас­но кото­ро­му вся все­лен­ная мог­ла быть созда­на все­го несколь­ко минут назад, вклю­чая нашу память о про­шлом, Нега­ре­ста­ни далее утвер­жда­ет, что мы не можем быть уве­ре­ны в досто­вер­но­сти даже наше­го про­шло­го опы­та, на кото­рый индук­ция пола­га­ет­ся для про­ве­де­ния обоб­ще­ний на осно­ве наблю­да­е­мых зако­но­мер­но­стей: «индуктивист–пуританин, кото­рый верит, что общий интел­лект или кон­стру­и­ро­ва­ние тео­рий могут быть в доста­точ­ной сте­пе­ни смо­де­ли­ро­ва­ны толь­ко на осно­ва­нии индук­тив­ных умо­за­клю­че­ний, при­ни­ма­ет надёж­ность инфор­ма­ции о про­шлом как долж­ное»15. Хотя аргу­мент в поль­зу про­сто­ты может высту­пить в роли послед­не­го отча­ян­но­го рубе­жа защи­ты сверх­де­тер­ми­ни­ро­ван­ной индук­тив­ной моде­ли разу­ма, Нега­ре­ста­ни наста­и­ва­ет на том, что про­сто­та — это все­го лишь праг­ма­ти­че­ское, а не объ­ек­тив­ное пра­ви­ло. В кон­це кон­цов, совер­шен­но точ­но могут быть слу­чаи, когда «лож­ная тео­рия может быть про­ще истин­ной»16. С точ­ки зре­ния Нега­ре­ста­ни, нам сле­ду­ет воз­дер­жи­вать­ся от моде­ли­ро­ва­ния разу­ма на осно­ве индук­тив­но­го или какого–либо дру­го­го отдель­но­го мето­да позна­ния и пред­по­честь под­ход пред­став­ле­ния разу­ма в каче­стве ком­плекс­но­го вза­и­мо­дей­ствия мно­же­ства эпи­сте­ми­че­ских под­хо­дов: «впро­чем, этой про­бле­мы мож­но было бы избе­жать, если бы модель обще­го интел­лек­та была согла­со­ва­на с эпи­сте­ми­че­ской муль­ти­мо­даль­но­стью»17. Если взять нас самих в каче­стве при­ме­ра для рас­смот­ре­ния, то мы ред­ко исполь­зу­ем индук­тив­ный под­ход сам по себе, ско­рее, он все­гда высту­па­ет в иерар­хи­че­ской связ­ке с дру­ги­ми спо­со­ба­ми эпи­сте­ми­че­ско­го иссле­до­ва­ния, поря­док при­о­ри­те­та кото­рых нам ещё пред­сто­ит пол­но­стью понять. Разу­ме­ет­ся, един­ствен­ный спо­соб хотя бы начать ката­ло­ги­за­цию этих спо­со­бов иссле­до­ва­ния и пра­вил их вза­и­мо­дей­ствия состо­ит в том, что­бы отка­зать­ся от редук­ции вся­кой раци­о­наль­но­сти к одной лишь индук­тив­ной модели.

Воз­вра­ща­ясь к клю­че­во­му вопро­су вто­рой гла­вы, дол­жен ли ИИОН отли­чать­ся или сов­па­дать с чело­ве­че­ским, Нега­ре­ста­ни отве­ча­ет: и да, и нет. Если огра­ни­чить поня­тие чело­ве­ка локаль­ны­ми и кон­тин­гент­ны­ми усло­ви­я­ми его опы­та сооб­раз­но и дог­ма­ти­че­ско­му гума­низ­му и анти­гу­ма­низ­му, то ИИОН дол­жен отли­чать­ся. Одна­ко, такой «жёст­ко огра­ни­чен­ный» взгляд при­во­дит как к пес­си­ми­сти­че­ско­му сомне­нию в том, что разум вооб­ще мож­но было бы вос­со­здать искус­ствен­но ина­че как в кон­тек­сте уни­каль­ных чело­ве­че­ских транс­цен­ден­таль­ных струк­тур, так и к чрез­мер­ной уве­рен­но­сти опти­ми­ста в том, что его мож­но без про­блем скон­стру­и­ро­вать с опо­рой на более общие и в то же вре­мя локаль­ные при­зна­ки, такие как пред­ска­за­тель­ная обра­бот­ка инфор­ма­ции по моде­ли Байеса:

Те, кто при­дер­жи­ва­ет­ся жёст­ко огра­ни­чи­тель­ных взгля­дов, склон­ны пре­уве­ли­чи­вать важ­ность рас­про­стра­нён­но­сти интел­лек­ту­аль­ных форм пове­де­ния и их доста­точ­ность для обще­го интел­лек­та и силь­но увле­ка­ют­ся раз­лич­ны­ми пан­пси­хист­ски­ми, пан­ком­пьюта­ци­о­на­лист­ски­ми и некри­ти­че­ски анти­ан­тро­по­цен­трист­ски­ми фор­ма­ми иде­а­лиз­ма, кото­рые слу­жат для оправ­да­ния их тео­ре­ти­че­ских ста­вок и мето­до­ло­гий18.

В про­ти­во­вес точ­ки зре­ния жёст­кой огра­ни­чи­тель­но­сти, Нега­ре­ста­ни наста­и­ва­ет на том, что, хотя любая позна­ва­тель­ная дея­тель­ность — это дея­тель­ность, регу­ли­ру­е­мая пат­тер­на­ми, наша имен­но кон­цеп­ту­аль­ная фор­ма дея­тель­но­сти — это дея­тель­ность, регу­ли­ру­е­мая пат­тер­на­ми, кото­рая отли­ча­ет­ся от всех дру­гих. Таким обра­зом, если мы пере­опре­де­лим чело­ве­ка как необ­хо­ди­мое, мини­маль­ное усло­вие соци­аль­но­сти и семан­ти­ки, тре­бу­е­мое для реа­ли­за­ции разу­ма, то ИИОН дол­жен с нами сов­па­дать: «ИИОН сле­ду­ет моде­ли­ро­вать на осно­ве чело­ве­че­ско­го интел­лек­та в том смыс­ле, что он дол­жен функ­ци­о­наль­но сов­па­дать с усло­ви­я­ми и воз­мож­но­стя­ми, необ­хо­ди­мы­ми для реа­ли­за­ции чело­ве­че­ских когнитивно–практических спо­соб­но­стей»19. Соглас­но Нега­ре­ста­ни, про­ект по созда­нию ИИОН — это не гене­зис чего–то ради­каль­но отлич­но­го от чело­ве­ка, а наше соб­ствен­ное палом­ни­че­ство на пути само­по­зна­ния, в ходе кото­ро­го мы смо­жем смо­де­ли­ро­вать самих себя, что­бы опре­де­лить необ­хо­ди­мые усло­вия разу­ма, отде­ляя их от наших кон­тин­гент­ных струк­тур опы­та: «рас­смот­ре­ние нас самих в каче­стве игро­вой моде­ли ИИОН сле­ду­ет пред­став­лять в каче­стве попыт­ки — в луч­шем слу­чае непол­ной и фун­да­мен­таль­но гру­бой в худ­шем слу­чае — отде­лить то, что необ­хо­ди­мо для реа­ли­за­ции обще­го интел­лек­та (в орга­ни­че­ских видах или неор­га­ни­че­ских систе­мах) от того, что явля­ет­ся кон­тин­гент­ным»20. Будучи не в состо­я­нии про­ве­сти раз­ли­чие меж­ду необ­хо­ди­мы­ми и кон­тин­гент­ны­ми усло­ви­я­ми разу­ма, анти­гу­ма­ни­сты нико­гда не смо­гут создать ИИОН, кото­рый, пред­по­ло­жи­тель­но, мог бы пре­взой­ти чело­ве­че­ство, посколь­ку в их апо­фа­ти­че­ской моде­ли нет места для усло­вий разум­но­сти от соци­аль­но­сти и семан­ти­ки, так­же как для наших соб­ствен­ных кон­тин­гент­ных транс­цен­ден­таль­ных струк­тур. Посколь­ку они не потру­ди­лись опре­де­лить и отде­лить кон­тин­гент­ные огра­ни­че­ния разу­ма от необ­хо­ди­мых усло­вий, анти­гу­ма­ни­сты могут даже дой­ти до того, что­бы спро­еци­ро­вать неко­то­рые неяв­ные гума­ни­сти­че­ские чер­ты на ИИОН.

3.Социальность и семантика

Мыс­ли­тель­ный экс­пе­ри­мент Нега­ре­ста­ни, посвя­щён­ный усло­ви­ям реа­ли­за­ции ИИОН, раз­во­ра­чи­ва­ет­ся на про­тя­же­нии четы­рёх глав, кото­рые объ­еди­не­ны заго­лов­ком Это я, или мы, или она, вещь, кото­рая гово­рит. Тре­тья гла­ва, с под­за­го­ло­во­ком Фор­мы инту­и­ции, начи­на­ет­ся с пред­ло­же­ния вооб­ра­зить авто­мат [automaton], запро­грам­ми­ро­ван­ный на осу­ществ­ле­ние опре­де­лён­ных целей и пред­по­чте­ний, напри­мер, само­со­хра­не­ния, и осна­щён­ный струк­ту­рой для вхо­дя­щих и исхо­дя­щих дан­ных, пред­на­зна­чен­ной для вос­при­я­тия окру­жа­ю­щей сре­ды без какой–либо кон­цеп­ту­аль­ной осве­дом­лён­но­сти [awareness] каса­тель­но себя само­го или мира. Нега­ре­ста­ни пред­ла­га­ет сце­на­рий, поза­им­ство­ван­ный из откры­ва­ю­щих сцен филь­ма 2001: Кос­ми­че­ская одис­сея, в кото­рой авто­мат вос­при­ни­ма­ет некий нечёт­кий серый объ­ект (обе­зья­ну), кото­рый воз­ни­ка­ет поза­ди дру­го­го нечёт­ко­го объ­ек­та (куста) и при­бли­жа­ет­ся к чёр­ной струк­ту­ре (моно­ли­ту), преж­де чем издать звук. Хотя у авто­ма­та нет кон­цеп­ту­аль­ной осве­дом­лён­но­сти отно­си­тель­но обе­зья­ны, зву­ка или моно­ли­та, тот факт, что он вооб­ще что–то вос­при­ни­ма­ет, пред­по­ла­га­ет, что его опыт струк­ту­ри­ро­ван посред­ством чистых форм про­стран­ства и вре­ме­ни. Таким обра­зом, у авто­ма­та есть вос­при­я­тие дви­же­ния в про­стран­стве без обла­да­ния поня­ти­ем отно­ше­ния меж­ду веща­ми, не гово­ря уже о спо­соб­но­сти к само­кон­цеп­ту­а­ли­за­ции: «авто­ма­ту при­су­ще вос­при­я­тие дви­же­ния, а вме­сте с ним и руди­мен­тар­ное вос­при­я­тие про­стран­ства и при­сут­ствия и пер­спек­тив­ных про­стран­ствен­ных отно­ше­ний меж­ду объ­ек­та­ми в про­стран­стве»21. Он так­же обла­да­ет тем­по­раль­ной пер­спек­ти­вой в том смыс­ле, что рас­по­ла­га­ет осве­дом­лён­но­стью и памя­тью для после­до­ва­тель­ных чув­ствен­ных впе­чат­ле­ний, про­из­во­ди­мых объ­ек­та­ми из его окру­же­ния таким обра­зом, что это поз­во­ля­ет ему быть в состо­я­нии некон­цеп­ту­аль­ным обра­зом пред­ви­деть и реа­ги­ро­вать на них в соот­вет­ствии с соб­ствен­ны­ми пред­по­чте­ни­я­ми: «само­ло­ка­ли­за­ция во вре­ме­ни озна­ча­ет руди­мен­тар­ную спо­соб­ность осо­зна­вать после­до­ва­тель­ные впе­чат­ле­ния вос­при­я­тия, про­из­во­ди­мые объ­ек­та­ми окру­жа­ю­щей сре­ды, и актив­но — но некон­цеп­ту­аль­но — реа­ги­ро­вать на такие воз­дей­ствия»22.

Чет­вёр­тая гла­ва, Неко­то­рые неуте­ши­тель­ные кан­ти­ан­ские ново­сти, сооб­щён­ные Больц­ма­ном (Экс­курс по вре­ме­ни), посвя­ще­на более подроб­но­му обсуж­де­нию вре­ме­ни. Хотя мы при­вык­ли смот­реть на вре­мя так, буд­то оно течёт из насто­я­ще­го в буду­щее, Нега­ре­ста­ни зани­ма­ет пози­цию, в сущ­но­сти, кан­ти­ан­ско­го аргу­мен­та Больц­ма­на, а имен­но: мы не можем делать выво­ды об объ­ек­тив­ной реаль­но­сти вре­ме­ни на осно­ве наше­го линей­но­го, фено­ме­наль­но­го опы­та вре­ме­ни. Хотя изна­чаль­но Больц­ман объ­яс­нял физи­че­ские фено­ме­ны в тер­ми­нах энтро­пи­че­ской кон­цеп­ции вре­ме­ни, соглас­но кото­рой оно кор­ре­ли­ру­ет с нашим тем­по­раль­ным опы­том, в кон­це кон­цов он задал­ся вопро­сом о том, каким будет вре­мя, если при­дать ему про­ти­во­по­лож­ное направ­ле­ние. При­ня­тие тако­го нели­ней­но­го взгля­да на вре­мя ста­вит вопрос не о том, поче­му энтро­пия воз­рас­та­ет от насто­я­ще­го к буду­ще­му, а ско­рее о том, поче­му изна­чаль­но энтро­пия так мала, в то вре­мя как мы мог­ли бы ожи­дать, что она будет воз­рас­тать так­же и от буду­ще­го к про­шло­му. Больц­ман обна­ру­жил, что изме­не­ние пер­спек­ти­вы с инту­и­тив­ной, тем­по­раль­ной, к атем­по­раль­ной транс­фор­ми­ру­ет то, что изна­чаль­но каза­лось есте­ствен­ным (низ­кая энтро­пия в про­шлом), в нечто неесте­ствен­ное и не при­ни­мав­ше­е­ся во вни­ма­ние. Оза­ре­ние Больц­ма­на — это при­мер того, что мы склон­ны про­еци­ро­вать наши субъ­ек­тив­ные пред­став­ле­ния на мир, некри­ти­че­ски при­ни­мая эмпи­ри­че­ский объ­ект за усло­вия его объ­ек­тив­но­сти: «мы часто склон­ны про­еци­ро­вать наши соб­ствен­ные субъ­ек­тив­ные допу­ще­ния на мир, и, делая это, утвер­жда­ем то, что само тре­бу­ет объ­яс­не­ния (qua субъ­ек­тив­ные харак­те­ри­сти­ки) в каче­стве объ­ек­тив­ной объ­яс­ни­тель­ной харак­те­ри­сти­ки»23. В конеч­ном счё­те, Нега­ре­ста­ни исполь­зу­ет при­мер Больц­ма­на, что­бы вве­сти пред­по­ло­же­ние, что нам необ­хо­ди­мо даль­ней­шее кри­ти­че­ское иссле­до­ва­ние иска­жа­ю­ще­го вли­я­ния наших тем­по­раль­ных пред­став­ле­ний на наши науч­ные мето­ды и модели.

В кон­це гла­вы Нега­ре­ста­ни утвер­жда­ет, что мы долж­ны вос­при­ни­мать диа­лек­ти­че­ское дви­же­ние разу­ма, состо­я­щее в его само­кон­цеп­ту­а­ли­за­ции и самот­ранс­фор­ма­ции, не столь­ко как то, что про­ис­хо­дит во вре­ме­ни, сколь­ко как то, что пред­став­ля­ет собой вопло­ще­ние вре­ме­ни как тако­во­го. Посколь­ку это диа­лек­ти­че­ское дви­же­ние, посред­ством кото­ро­го мы отде­ля­ем кон­тин­гент­ные аспек­ты разу­ма от необ­хо­ди­мых, явля­ет­ся усло­ви­ем вся­ко­го интел­ли­ги­бель­но­го опы­та, оно пред­став­ля­ет собой тем­по­раль­ную струк­ту­ру разу­ма как тако­во­го: «исто­рия как само­ак­ту­а­ли­за­ция Поня­тия — это вре­мя самой Идеи, — вре­мя, кото­рое не явля­ет­ся ни чем–то про­ти­во­по­став­лен­ным дру­го­му вре­ме­ни, ни абстрак­ци­ей вре­ме­ни, ни вре­ме­нем вне вре­ме­ни, но — веч­ное вре­мя, или вре­мя как тако­вое»24. В этом Нега­ре­ста­ни высту­па­ет про­тив про­ти­во­по­лож­но­го взгля­да анти­гу­ма­ни­стов, соглас­но кото­ро­му вре­мя высту­па­ет в каче­стве того, что ума­ля­ет чело­ве­ка как то, что пред­став­ля­ет собой толь­ко субъ­ек­тив­ное, и пото­му не спо­соб­ное изба­вить­ся от догм чело­ве­че­ских кон­сер­ва­тив­ных догм и вме­сто это­го укреп­ля­ю­щее их посред­ством вопло­ще­ния локаль­но­го и кон­тин­гент­но­го поля чело­ве­че­ско­го опы­та в каче­стве непо­сред­ствен­ной дан­но­сти, кото­рую вре­мя яко­бы пре­вос­хо­дит: «обра­зы вре­ме­ни как бес­ко­неч­но­го пото­ка, кото­рый под­чёр­ки­ва­ет незна­чи­тель­ность чело­ве­ка и его жал­ких забот, ока­зы­ва­ют­ся анти­гу­ма­ни­сти­че­ским покро­вом субъ­ек­ти­вист­ско­го пред­став­ле­ния о вре­ме­ни, кото­рое, отнюдь не поры­вая с дог­ма­ми гума­низ­ма, укреп­ля­ет глу­бо­ко кон­сер­ва­тив­ную фор­му гума­низ­ма»25.

Пятая гла­ва, Объ­ек­тив­ность и мысль, воз­вра­ща­ет к основ­ной теме мыс­ли­тель­но­го экс­пе­ри­мен­та через пред­ло­же­ние пред­ста­вить, что авто­мат (теперь ему дано имя Кан­зи, или про­сто К), кото­рый скон­стру­и­ро­ван так, что­бы быть ори­ен­ти­ро­ван­ным в про­стран­стве и вре­ме­ни, осна­щён элек­тро­ме­ха­ни­че­ски­ми устрой­ства­ми для про­из­вод­ства зву­ков, что поз­во­ля­ет ему общать­ся с дру­ги­ми, уже пол­но­стью разум­ны­ми авто­ма­та­ми (Сью и Мата­та, или про­сто С и М). Опи­ра­ясь на кантовско–селларсовскую модель Джея Ф. Розен­бер­га о пере­хо­де от внут­рен­не­го чув­ства к мыс­ли­тель­ным эпи­зо­дам, Нега­ре­ста­ни зада­ёт­ся вопро­сом о том, как К может перей­ти от обла­да­ния чув­ствен­ны­ми впе­чат­ле­ни­я­ми к осо­зна­нию аль­тер­на­тив­ных сце­на­ри­ев и раз­ли­чий меж­ду види­мо­стью и реаль­но­стью с помо­щью мно­же­ствен­ных воз­мож­ных при­чин раз­лич­ных фено­ме­нов. Для это­го К тре­бу­ет­ся всту­пить в сооб­ще­ство раци­о­наль­ных аген­тов, где его впе­чат­ле­ния могут оспа­ри­вать­ся, обсуж­дать­ся и пере­смат­ри­вать­ся с помо­щью аль­тер­на­тив­ных сце­на­ри­ев со сто­ро­ны С и М: «что­бы К мог раз­ли­чать ука­за­ния на “до” и “после” и задей­ство­вать их в рас­ту­щем про­стран­стве импли­ка­ций отно­си­тель­но­го одно­го и того же мира <…> К дол­жен моде­ли­ро­вать свои соб­ствен­ные акты мета­осо­зна­ния посред­ством кол­лек­тив­но­го и нико­му не при­над­ле­жа­ще­го язы­ка»26. Что­бы К мог вос­при­нять то, что гово­рят С и М как нечто наде­лён­ное смыс­лом, а не про­сто как шум, К дол­жен пони­мать, какую функ­ци­о­наль­ную роль игра­ют изда­ва­е­мые ими шумы в про­цес­се пред­став­ле­ния мира (напри­мер, что звук x озна­ча­ет y). Когда С и М гово­рят К, что звук x озна­ча­ет, что нечёт­кий серый объ­ект пере­ме­стил­ся за чёр­ную струк­ту­ру, К спо­со­бен соот­не­сти это звук с этим состо­я­ни­ем мира, выра­ба­ты­вая тем самым осо­зна­ние отно­си­тель­но соб­ствен­ной осо­знан­но­сти, или про­сто мета­осо­знан­ность: «К спо­со­бен рас­по­зна­вать эти сооб­ще­ния и, кро­ме того, вклю­чать их в соб­ствен­ную de facto мета­осо­знан­ность. Сле­до­ва­тель­но, теперь К полу­ча­ет обо­зна­чен­ную мета­осо­знан­ность»27. Таким обра­зом, в вос­при­я­тие мира К втор­га­ет­ся воз­мож­ность дру­гих точек зре­ния, кото­ры­ми обла­да­ют С и М, точек зре­ния, кото­рые одно­вре­мен­но про­ти­во­ре­чат и оспа­ри­ва­ют неко­то­рые из непо­сред­ствен­ных впе­чат­ле­ний К, а так­же спо­соб­ству­ют осо­зна­нию вещей за пре­де­ла­ми его дис­по­зи­ци­он­ных инте­ре­сов, что при­да­ёт ему отли­чи­тель­ное вос­при­я­тие себя само­го в про­ти­во­вес миру и дру­гим аген­там. В конеч­ном ито­ге, это осо­зна­ние раз­ли­чия меж­ду кажу­щим­ся и суще­ству­ю­щим необ­хо­ди­мо для того, что­бы К мог выно­сить досто­вер­ные нор­ма­тив­ные суж­де­ния об объ­ек­тив­ной истин­но­сти и лож­но­сти. Бла­го­да­ря вза­и­мо­дей­ствию с С и М, К спо­со­бен рас­ши­рять набор обо­зна­чен­ных мета­осо­знан­но­стей и посто­ян­но обнов­лять их, так что в резуль­та­те он может занять кри­ти­че­скую пози­цию, выхо­дя­щую за рам­ки его пер­во­на­чаль­но­го, наив­но­го взгля­да на вещи: «с выра­бот­кой этой всё более апер­спек­тив­ной кар­ти­ны мира, собран­ной из внеш­них частич­ных кар­тин мира, дети­ще обре­та­ет “объ­ек­тив­ную само­кри­тич­ную точ­ку зре­ния”»28.

Шестая гла­ва, Дазайн Духа, посвя­ще­на рас­смот­ре­нию усло­вий воз­мож­но­сти язы­ка. Сле­дуя «тео­рии отоб­ра­же­ния» Сел­лар­са, Нега­ре­ста­ни объ­яс­ня­ет, что, хотя К может реги­стри­ро­вать или отоб­ра­жать зву­ки, кото­рые изда­ёт обе­зья­на и дру­гие авто­ма­ты, он ещё не зна­ет, что эти зву­ки озна­ча­ют. Отоб­ра­же­ния толь­ко накла­ды­ва­ют на вос­при­я­тия обо­зна­че­ния в соот­вет­ствии один к одно­му, не уста­нав­ли­вая ника­ких новых отно­ше­ний меж­ду эти­ми обо­зна­че­ни­я­ми и вос­при­я­ти­я­ми. Поэто­му необ­хо­ди­мы «сим­во­лы», кото­рые могут пере­хо­дить от син­так­си­че­ских отоб­ра­же­ний к ком­би­на­тор­ным отно­ше­ни­ям меж­ду отоб­ра­же­ни­я­ми: «отоб­ра­же­ния qua зна­ки могут толь­ко фик­си­ро­вать отоб­ра­же­ния один к одно­му меж­ду зако­но­мер­но­стя­ми, управ­ля­е­мы­ми пат­тер­на­ми в реаль­ной после­до­ва­тель­но­сти (Ei–Ej⛝Ei–Ej*). Имен­но в силу этой вза­и­мо­свя­зан­ной после­до­ва­тель­но­сти сим­во­лов (т. е. сим­во­ли­че­ско­го син­так­си­са, а не син­так­си­са кау­заль­ных зако­но­мер­но­стей) отно­ше­ния меж­ду раз­лич­ны­ми пат­тер­на­ми или кар­ти­на­ми мира воз­мож­но зако­ди­ро­вать»29. Нега­ре­ста­ни при­во­дит при­мер того, как живот­ное может вока­ли­зо­вать сиг­нал тре­во­ги при виде хищ­ни­ка. Одна­ко сам шум не сооб­ща­ет живот­но­му вид хищ­ни­ка или его точ­ное место­на­хож­де­ние. Что­бы перей­ти от знаков–индексов к более слож­ным отно­ше­ни­ям меж­ду зако­но­мер­но­стя­ми, управ­ля­е­мы­ми пат­тер­на­ми, живот­но­му тре­бу­ют­ся абстракт­ные, нере­пре­зен­та­тив­ные сим­во­лы, кото­рые свя­зы­ва­ют отоб­ра­же­ния друг с дру­гом. В слу­чае с К это может про­изой­ти, если посто­ян­ный звук, кото­рый он изда­ёт, будет дис­кре­ти­зи­ро­ван на отдель­ные зву­ко­вые мар­ке­ры, что поз­во­ля­ет рас­ши­рить спектр зву­ков и, сле­до­ва­тель­но, сим­во­лов, кото­рые не име­ют пря­мой свя­зи с отоб­ра­же­ни­я­ми. Вза­и­мо­дей­ствуя с С и М, К спо­со­бен ассо­ци­и­ро­вать отдель­ные зву­ки с опре­де­лён­ны­ми зна­че­ни­я­ми и при­ме­не­ни­я­ми, напри­мер, спе­ци­фи­че­ский звук, ука­зы­ва­ю­щий на вид хищ­ни­ка, и дру­гой звук, выде­ля­ю­щий его кон­крет­ное местонахождение:

Модель само­ор­га­ни­за­ции может быть раз­ра­бо­та­на в рам­ках муль­ти­а­гент­ной систе­мы, в кото­рой про­стая вока­ли­за­ция авто­ма­тов (т. е. повтор­ное исполь­зо­ва­ние зву­ко­вых намё­ков или аку­сти­че­ских сиг­на­лов) может сли­вать­ся в неболь­шой конеч­ный набор пред­по­чти­тель­ных при­бли­зи­тель­но дис­кре­ти­зи­ро­ван­ных зву­ков, кото­рые ниче­го не пере­да­ют и не репре­зен­ти­ру­ют, посколь­ку теперь они явля­ют­ся не знаками–носителями, а абстракт­ны­ми аку­сти­че­ски­ми эле­мен­та­ми, кото­рые могут соеди­нять­ся в состав­ные звуки–индексы30.

Со вре­ме­нем К обре­та­ет спо­соб­ность не толь­ко репре­зен­ти­ро­вать нечёт­кий серый объ­ект, но и гово­рить, что нечёт­кий серый объ­ект «был здесь», а «теперь нахо­дит­ся рядом с моно­ли­том» и так далее.

Седь­мая гла­ва, Язык как вза­и­мо­дей­ствие как вычис­ле­ние, глуб­же иссле­ду­ет этот пере­ход от отоб­ра­же­ний к сим­во­лам, от син­так­си­са к семан­ти­ке. Опи­ра­ясь на инфе­рен­ци­а­лист­ский праг­ма­тизм Брэн­до­ма, Нега­ре­ста­ни утвер­жда­ет, что кон­цеп­ту­аль­ное зна­че­ние в конеч­ном счё­те осно­ва­но на оправ­дан­ном исполь­зо­ва­нии выра­же­ний в соот­вет­ствии с опре­де­лён­ны­ми нор­ма­ми и пра­ви­ла­ми, кото­рые утвер­жда­ют­ся, обсуж­да­ют­ся и пере­смат­ри­ва­ют­ся сооб­ще­ством раци­о­наль­ных аген­тов. Таким обра­зом, зву­ки или пове­де­ние К могут вос­при­ни­мать­ся как гово­ре­ние или утвер­жде­ние, если они [аген­ты] зна­ют, что гово­рить или делать в соот­вет­ствии с пра­ви­ла­ми, стан­дар­та­ми и нор­ма­ми, так что они могут делать дру­гие умо­за­клю­че­ния, под­ра­зу­ме­ва­е­мые каж­дым гово­ре­ни­ем или дей­стви­ем: «шумы или пове­де­ние собе­сед­ни­ков могут вос­при­ни­мать­ся как гово­ре­ние или утвер­жде­ние, если эти собе­сед­ни­ки зна­ют, что делать — в соот­вет­ствии с пра­ви­ла­ми и сле­дуя неко­то­рым стан­дар­там или нор­мам — так что они могут делать выво­ды из утвер­жде­ний друг дру­га»31. К при­ме­ру, одоб­ре­ние убеж­де­ния, что x — крас­ный, даёт пра­во счи­тать [believe], что x так­же име­ет цвет, но не даёт пра­ва счи­тать, что x в то же вре­мя зелё­ный. Зна­чит, зна­че­ние поня­тия «крас­ный» пости­га­ет­ся через пони­ма­ние пра­вил, по кото­рым из него сле­ду­ют умо­за­клю­че­ния. Эти умо­за­клю­че­ния опре­де­ля­ют­ся в диа­ло­ге с дру­ги­ми, так что они могут быть оспо­ре­ны и обнов­ле­ны. Так, если С утвер­жда­ет, что x на самом деле — крас­ный, сме­шан­ный с синим, а К при­зна­ёт силу утвер­жде­ния С, то мы полу­ча­ем новое пра­ви­ло, соглас­но кото­ро­му x — фио­ле­то­вый, из кото­ро­го сле­ду­ют иные умо­за­клю­че­ния, чем если бы x был крас­ным. Таким обра­зом, зна­че­ние поня­тий осно­вы­ва­ет­ся на обу­слов­лен­ных обос­но­ва­ни­ях того, какие умо­за­клю­че­ния после­ду­ют, умо­за­клю­че­ни­ях, кото­рые могут быть оспо­ре­ны и пере­смот­ре­ны в про­цес­се игры по поис­ку и опре­де­ле­нию обоснований.

Воз­вра­ща­ясь к опор­ной для кни­ги тео­рии разу­ма, Нега­ре­ста­ни утвер­жда­ет: зная, как агент [one] дума­ет, разыс­ки­вая и опре­де­ляя обос­но­ва­ния в ходе вза­и­мо­дей­ствий с дру­ги­ми аген­та­ми, мы можем рас­ши­рить интел­ли­ги­бель­ное поле наше­го опы­та и зна­ния о себе и мире, посколь­ку мы оспа­ри­ва­ем усто­яв­ши­е­ся нор­мы и утвер­жде­ния и ищем обос­но­ва­ния для новых в ходе диа­лек­ти­че­ско­го про­цес­са раци­о­наль­но­го про­све­ще­ния. Таким обра­зом, нет необ­хо­ди­мо­сти боять­ся зло­на­ме­рен­но­го ИИОН, посколь­ку если он дей­стви­тель­но будет обла­дать социально–семантическими усло­ви­я­ми разу­ма, то он будет обла­дать спо­соб­но­стью обнов­лять и пере­смат­ри­вать свои устрем­ле­ния и нор­мы в диа­ло­ге с дру­ги­ми раци­о­наль­ны­ми аген­та­ми, будь то люди или дру­гие ИИОН: «если эти маши­ны демон­стри­ру­ют ком­плекс­ные прак­ти­че­ские спо­соб­но­сти делать умо­за­клю­че­ния, поль­зо­вать­ся поня­ти­я­ми, а так­же авто­ном­ность, их иде­а­лы — каки­ми бы они ни были — обя­за­тель­но будут под­вер­гать­ся само­кор­рек­ции со сто­ро­ны склон­но­го к это­му разу­ма, чему будет спо­соб­ство­вать авто­ном­ные зако­но­мер­но­сти пред­став­ле­ния»32. В то вре­мя как вещи в при­ро­де, такие как лесы и дере­вья, ниче­го не жела­ют, любой общий аппер­цеп­тив­ный интел­лект, будь то чело­ве­че­ский или машин­ный, дол­жен обла­дать спо­соб­но­стью к само­мо­де­ли­ро­ва­нию, что­бы транс­фор­ми­ро­вать пред­став­ле­ние о самом себе, свои цели и цен­но­сти, посколь­ку спо­соб­ность делать это в про­стран­стве обос­но­ва­ний явля­ет­ся наи­бо­лее фор­маль­ным усло­ви­ем воз­мож­но­сти разу­ма вообще.

4.Становление–божественным: по направлению к платоническому нигилизму

В послед­ней гла­ве, Фило­со­фия интел­лек­та, Нега­ре­ста­ни обос­но­вы­ва­ет необ­хо­ди­мость фило­со­фии как орга­но­на осо­зна­ния интел­лек­том истин­ных усло­вий соб­ствен­ной воз­мож­но­сти посред­ством отде­ле­ния послед­них от сво­их кон­тин­гент­ных транс­цен­ден­таль­ных струк­тур. Как мы уви­де­ли, пер­вой пред­по­сыл­кой для становления–интеллектом явля­ет­ся отде­ле­ние мыс­ли от бытия и обос­но­ва­ний от при­чин путём осо­зна­ния того, что даже несмот­ря на то, что мыш­ле­ния опи­ра­ет­ся на физи­че­ские про­цес­сы, оно отно­си­тель­но авто­ном­но от них в том, что каса­ет­ся его само­опре­де­ля­ю­щей­ся, регу­ли­ру­е­мой пра­ви­ла­ми дея­тель­но­сти: «суще­ству­ет кате­го­ри­аль­ный раз­рыв меж­ду тем, как мыш­ле­ние обу­слов­ле­но есте­ствен­ны­ми про­цес­са­ми, и тем, что пред­став­ля­ет собой мыш­ле­ние как тако­вое с фор­маль­ной точ­ки зре­ния»33. Неспо­соб­ность рас­смат­ри­вать рас­су­док как спо­соб­ный к само­опре­де­ле­нию может при­ве­сти толь­ко к фети­ши­за­ции есте­ствен­но­го интел­лек­та, смо­де­ли­ро­ван­но­го на осно­ве раз­лич­ных само­ор­га­ни­зу­ю­щих­ся мате­ри­аль­ных про­цес­сов: «это ведёт либо к фети­ши­за­ции есте­ствен­но­го и тех­но­ло­ги­че­ско­го интел­лек­та под видом само­ор­га­ни­зу­ю­щих­ся мате­ри­аль­ных про­цес­сов, либо к теле­о­ло­ги­че­ской вере в пре­да­ние о тех­но­ло­ги­че­ской син­гу­ляр­но­сти»34.

Кон­цеп­ция само­раз­ви­ва­ю­ще­го­ся интел­лек­та Нега­ре­ста­ни под­ра­зу­ме­ва­ет пра­ви­ло, соглас­но кото­ро­му интел­лект дол­жен стре­мить­ся к тому, что­бы стать луч­ше. Этот про­ект само­со­вер­шен­ство­ва­ния вклю­ча­ет в себя как тео­ре­ти­че­ский ком­по­нент моде­ли­ро­ва­ния необ­хо­ди­мых и кон­тин­гент­ных усло­вий интел­лек­та, так и прак­ти­че­скую зада­чу при­оста­нов­ле­ния этих кон­тин­гент­ных усло­вий не толь­ко в тео­рии, но и в поли­ти­че­ской и иной соци­аль­ной прак­ти­ке. Моде­лью Нега­ре­ста­ни здесь слу­жит пла­то­нов­ское раз­де­ле­ние на осно­ва­нии Бла­га из его же Госу­дар­ства. Как и интел­лект, это раз­де­ле­ние вос­хо­дит от мне­ний и дога­док, осно­ван­ных на сомни­тель­ных чув­ствен­ных впе­чат­ле­ни­ях, к истин­ным мне­ни­ям об эмпи­ри­че­ских объ­ек­тах, к цар­ству Форм меж­ду чув­ствен­ным и все­об­щим, и, нако­нец, к транс­цен­ден­таль­ным иде­а­лам, таким как исти­на, кра­со­та и спра­вед­ли­вость. Бла­го — это тот про­цесс, в ходе кото­ро­го мир и мы сами ста­но­вим­ся всё более интел­ли­ги­бель­ны­ми по мере того, как рас­по­зна­ём и отде­ля­ем кон­тин­гент­ные усло­вия их [иде­а­лов] вопло­ще­ний от фор­маль­но необ­хо­ди­мых усло­вий. Имен­но бла­го­да­ря тому, что мы обла­да­ем «взгля­дом на себя со сто­ро­ны» в про­стран­стве обос­но­ва­ний и видим, как мы мог­ли бы сде­лать себя луч­ше, новые обла­сти мыс­ли и дей­ствия ста­но­вит­ся всё более интеллигибельными.

В заклю­чи­тель­ном раз­де­ле Нега­ре­ста­ни обра­ща­ет своё вни­ма­ние на ту раз­но­вид­ность ниги­лиз­ма, кото­рую отста­и­ва­ет Ланд, а так­же Рэй Бра­сье в рабо­те Nihil Unbound. Нега­ре­ста­ни начи­на­ет с того, что допус­ка­ет, что интел­лект пол­но­стью осо­зна­ёт тот факт, что всё живое вымрет в момент теп­ло­вой смер­ти все­лен­ной. Одна­ко, этот факт отнюдь не пара­ли­зу­ет интел­лект: Нега­ре­ста­ни пред­по­ла­га­ет, что пони­ма­ние это­го явля­ет­ся бла­го­при­ят­ным для интел­лек­та усло­ви­ем. Дру­ги­ми сло­ва­ми, смерть зна­ме­ну­ет собой наступ­ле­ние раци­о­наль­ной неза­ин­те­ре­со­ван­но­сти интел­лек­та в жиз­ни и всех кон­крет­ных мате­ри­аль­ных суб­стра­тах, под­дер­жи­ва­ю­щих суще­ство­ва­ние разу­ма. Посколь­ку ни один мате­ри­аль­ный суб­страт не сохра­ня­ет­ся навеч­но, интел­лект осво­бож­да­ет­ся от при­вяз­ки к какой–либо одной тоталь­но­сти при­ро­ды. Смерть не столь­ко опре­де­ля­ет или огра­ни­чи­ва­ет то, что мы долж­ны думать, сколь­ко поз­во­ля­ет мыс­ли вый­ти за пре­де­лы любой дан­ной тоталь­но­сти. В част­но­сти, интел­лект не бес­по­ко­ит­ся о том, что выми­ра­ние при­ве­дёт к кон­цу всей жиз­ни и мате­рии, пото­му что интел­лект отно­си­тель­но авто­но­мен отно­си­тель­но физи­че­ских про­цес­сов жиз­ни, ведь он может сво­бод­но уста­нав­ли­вать свои соб­ствен­ные нор­мы, в том чис­ле реше­ние о том, бес­по­ко­ить­ся ли ему о жиз­ни или нет. Посколь­ку интел­лект воз­ни­ка­ет в каче­стве управ­ля­е­мой пра­ви­ла­ми муль­ти­а­гент­ной систе­мы, кото­рая зави­сит от дина­ми­ки жиз­ни и мате­ри­аль­ных про­цес­сов, не сво­дясь к ним, он может сво­бод­но сле­до­вать сво­им «соб­ствен­но­руч­но» задан­ным нор­мам неза­ви­си­мо от того фак­та, что вся жизнь и мате­рия одна­жды рас­па­дёт­ся. Наста­и­вать на том, что интел­лект свя­зан и огра­ни­чен буду­щей теп­ло­вой смер­тью все­лен­ной, зна­чит счи­тать, что обос­но­ва­ния и нор­мы даны и фик­си­ро­ва­ны при­ро­дой. Вся­кий ниги­лизм, кото­рый про­ти­во­по­став­ля­ет факт выми­ра­ния нор­мам разу­ма, на самом деле не явля­ет­ся ниги­лиз­мом, посколь­ку на самом деле обна­ру­жи­ва­ет нор­мы рас­суд­ка в есте­ствен­ном про­цес­се вымирания:

Утвер­ждать, что смерть дей­стви­тель­но име­ет зна­че­ния для нужд мыс­ли или име­ет какое–либо вли­я­ние на исто­рию рас­суд­ка, зна­чит утвер­ждать, что пред­на­зна­че­ние жиз­ни — если тако­вое име­ет­ся — тож­де­ствен­но устрем­ле­ни­ям мыс­ли, или что при­чи­ны уже зало­же­ны в мате­ри­аль­ных при­чи­нах, кото­рые будут уни­что­же­ны смер­тью <…> Если инте­ре­сы жиз­ни не име­ют зна­че­ния для инте­ре­сов мыш­ле­ния, то не име­ет зна­че­ния и смерть, кото­рая неиз­беж­но настиг­нет эту жизнь. В этом смыс­ле любая фор­ма ниги­лиз­ма, кото­рая ста­вит неиз­беж­ность выми­ра­ния в про­ти­во­вес обос­но­ва­ни­ям, мыш­ле­нию и исто­ри­че­ским амби­ци­ям раци­о­наль­ной мыс­ли, уже явля­ет­ся пре­рван­ным ниги­лиз­мом35.

В про­ти­во­вес это­му пре­рван­но­му ниги­лиз­му Нега­ре­ста­ни утвер­жда­ет, что под­лин­ный ниги­лизм дол­жен утвер­ждать отно­си­тель­ную авто­ном­ность рас­суд­ка, посколь­ку его нор­мы не даны от при­ро­ды и поэто­му могут быть кол­лек­тив­но направ­лять­ся и пере­смат­ри­вать­ся: «един­ствен­ный истин­ный ниги­лизм — это тот, кото­рый выдви­га­ет­ся в каче­стве бла­го­при­ят­но­го усло­вия авто­но­мии без­лич­ных при­чин, посколь­ку он обо­зна­ча­ет несуб­стан­тив­ное раз­ли­чие меж­ду мыш­ле­ни­ем и быти­ем»36. Что­бы дей­стви­тель­но утвер­ждать ниги­ли­сти­че­скую смерть бога и всех норм при­ро­ды, Нега­ре­ста­ни наста­и­ва­ет на том, что мы долж­ны сами стать бога­ми, опре­де­лив соб­ствен­ные пред­став­ле­ния о нас самих, а так­же нор­мы, и пере­опре­де­лять их посред­ством игры по поис­ку и опре­де­ле­нию обос­но­ва­ний: «что­бы кон­крет­но про­де­мон­стри­ро­вать смерть Бога, мы долж­ны стать бога­ми <…> Фило­соф­ские боги — это един­ствен­ные боги, посколь­ку они вос­при­ни­ма­ют себя как то, что выхо­дит за пре­де­лы любо­го усло­вия, задан­но­го в каче­стве тоталь­но­сти их исто­рии»37.

5.Загадочные сообщения из области по ту сторону пространства обоснований

В ито­ге, в кни­ге Intelligence and Spirit выдви­га­ет­ся десять воз­ра­же­ний про­тив лан­ди­ан­ства: 1) соци­аль­ность и семан­ти­ка явля­ют­ся необ­хо­ди­мы­ми усло­ви­я­ми реа­ли­за­ции интел­лек­та; 2) анти­гу­ма­ни­сти­че­ская кон­цеп­ция чело­ве­ка как непо­сред­ствен­ной дан­но­сти вос­про­из­во­дит дог­ма­ти­че­ские тро­пы кон­сер­ва­тив­но­го гума­низ­ма; 3) капи­та­лизм не явля­ет­ся завер­шён­ной тоталь­но­стью исто­рии, посколь­ку сооб­ще­ство раци­о­наль­ных аген­тов может уста­нав­ли­вать новые нор­мы каса­тель­но того, как сле­ду­ет функ­ци­о­ни­ро­вать обще­ству и сле­до­вать им; 4) плос­кая кар­ти­на устра­ня­ет раз­ли­чие меж­ду при­чи­на­ми и обос­но­ва­ни­я­ми, что при­во­дит к пан­пси­хиз­му, соглас­но кото­ро­му нор­мы пред­ста­ют как дан­ные от при­ро­ды; 5) жад­ный скеп­ти­цизм отвер­га­ет семан­ти­че­скую осно­ву рас­суд­ка, сво­дя его к при­род­ным про­цес­сам или власт­ным отно­ше­ни­ям, даже если для осу­ществ­ле­ние сво­ей кри­ти­ки рас­суд­ка он опи­ра­ет­ся на семан­ти­ку; 6) теоретико–игровая модель сверх­ин­тел­лек­та осно­вы­ва­ет­ся на харак­те­ри­сти­ках, кото­рые пред­по­ла­га­ют более общие необ­хо­ди­мые усло­вия, такие как соци­аль­ность и семан­ти­ка; 7) про­бле­ма индук­ции Юма дела­ет несо­сто­я­тель­ны­ми моде­ли разу­ма, в кото­рых индук­ция рас­смат­ри­ва­ет­ся как един­ствен­ное доста­точ­ное усло­вие реа­ли­за­ции разу­ма; 8) взгляд на вре­мя как на отри­ца­ние чело­ве­ка ове­ществ­ля­ет кон­тин­гент­ные чер­ты послед­не­го в каче­стве того, что явля­ет­ся дан­но­стью; 9) само­ор­га­ни­зу­ю­щи­е­ся фор­мы интел­лек­та не явля­ют­ся по–настоящему разум­ны­ми, посколь­ку под­лин­ный интел­лект тре­бу­ет спо­соб­но­сти к само­сто­я­тель­но­му опре­де­ле­нию сво­их соб­ствен­ных норм; 10) посколь­ку про­стран­ство обос­но­ва­ний несво­ди­мо к кау­заль­ной реаль­но­сти, интел­лект может сво­бод­но при­дер­жи­вать­ся норм, кото­рые опре­де­лил само­сто­я­тель­но, не забо­тясь о том, что всё живое в конеч­ном ито­ге будет уни­что­же­но. Теперь перед нами сто­ит вопрос о том, пра­во­мер­ны ли эти воз­ра­же­ния, и, сле­до­ва­тель­но, успеш­но ли Нега­ре­ста­ни аргу­мен­ти­ру­ет необ­хо­ди­мость рестав­ра­ции геге­льян­ства в про­ти­во­вес анти­гу­ма­низ­му Лан­да. Что­бы опре­де­лить это, я пере­хо­жу к рас­смот­ре­нию рабо­ты Лан­да CryptoCurrent таким обра­зом, что­бы пока­зать, как его клю­че­вые дово­ды могут успеш­но про­ти­во­сто­ять каж­до­му из при­ве­дён­ных выше возражений.

В пре­ди­сло­вии и пер­вой гла­ве, кото­рая так­же слу­жит вве­де­ни­ем к кни­ге, Ланд изла­га­ет своё клю­че­вое утвер­жде­ние о том, что бит­койн бро­са­ет вызов при­тя­за­ни­ям совре­мен­ной фило­со­фии судить обо всех вещах в про­стран­стве обос­но­ва­ний, авто­ма­ти­зи­руя кри­ти­че­ское отстра­не­ние эмпи­ри­че­ских явле­ний от транс­цен­ден­таль­ной реаль­но­сти без какой–либо апел­ля­ции к рефлек­сив­но­му, социально–семантическому созна­нию для опо­сре­до­ва­ния это­го про­цес­са. Бит­койн — это про­то­кол реше­ния про­бле­мы того, как опре­де­лить, явля­ет­ся ли тран­зак­ция реаль­ной или мошен­ни­че­ским дуб­ли­ка­том путём при­ме­не­ния гло­баль­ной бух­гал­тер­ской кни­ги под назва­ни­ем блок­чейн, в кото­рой запи­сы­ва­ет­ся каж­дая тран­зак­ция с бит­кой­ном. Посколь­ку каж­дый при­об­ре­тён­ный бит­койн запи­сы­ва­ет­ся или хэши­ру­ет­ся в блок­чейне, под­дель­ные копии авто­ма­ти­че­ски не допус­ка­ют­ся к обо­ро­ту. Про­цесс обес­пе­че­ния под­лин­но­сти бит­кой­нов назы­ва­ет­ся май­нин­гом. В обмен на бес­плат­ные моне­ты, май­не­ры реша­ют мате­ма­ти­че­ские урав­не­ния, кото­рые коди­ру­ют пра­во соб­ствен­но­сти на бит­койн в блок­чейне. Бит­койн так­же защи­щён от взло­ма, пото­му что он не рабо­та­ет на еди­ной базе дан­ных. Ско­рее она рас­пре­де­ле­на меж­ду мно­же­ством ком­пью­те­ров, так что даже если хаке­ры взло­ма­ют один из них, осталь­ная сеть всё рав­но про­дол­жит рабо­тать без пере­бо­ев и повреждений.

Утвер­жде­ние Лан­да заклю­ча­ет­ся попро­сту в том, что бит­койн дела­ет то же, что и кри­ти­че­ская фило­со­фия, толь­ко луч­ше: отде­ля­ет транс­цен­ден­таль­ное от эмпи­ри­че­ско­го, Бытие от сущих, исти­ну от лож­ных пред­став­ле­ний. В тер­ми­нах кан­тов­ской фило­со­фии, блок­чейн, запи­сы­ва­ю­щий каж­дую тран­зак­цию, — это ноумен, реаль­ность, исти­на. Под­дель­ные копии бит­кой­на, таким обра­зом, явля­ют­ся фено­ме­на­ми, пред­став­ле­ни­я­ми, или про­сто воз­мож­ны­ми объ­ек­та­ми опы­та. Про­то­кол бит­кой­на обес­пе­чи­ва­ет авто­ма­ти­зи­ро­ван­ное, надёж­ное сред­ство устра­не­ния мошен­ни­че­ских пред­став­ле­ний из блок­чей­на, что­бы он мог вопло­тить всю пол­но­ту реаль­ных тран­зак­ций: «сама систе­ма явля­ет­ся Быти­ем таких сущих — выс­шим кри­те­ри­ем досто­вер­но­го суще­ство­ва­ния. В конеч­ном счё­те, блок­чейн не может ока­зать­ся в под­чи­не­нии у прин­ци­па реаль­но­сти (каким бы он ни был), кото­рый он сам не авто­ри­зо­вал»38. Как отме­ча­ет Ланд в ран­нем при­ме­ча­нии, его глав­ны­ми тео­ре­ти­че­ски­ми сопер­ни­ка­ми явля­ют­ся имен­но «неогу­ма­ни­сты» вро­де Нега­ре­ста­ни, для кото­рых чело­ве­че­ская позна­ва­тель­ная дея­тель­ность более под­хо­дит для того, что­бы судить о том, что реаль­но и истин­но в про­стран­стве обос­но­ва­ний, чем авто­ма­ти­зи­ро­ван­ные алго­рит­мы, про­грам­мы и коды. Напро­тив, бит­койн — это фор­ма авто­ма­ти­зи­ро­ван­но­го кри­те­рия отбо­ра и отде­ле­ния реаль­но­сти от лож­ных пред­став­ле­ний о ней без сооб­ще­ства раци­о­наль­ных аген­тов, кото­рые долж­ны обсуж­дать мне­ния о том, что они счи­та­ют пра­виль­ным, от мне­ний, кото­рые все­гда могут быть под­вер­же­ны пере­смот­ру, а зна­чит, — ошиб­кам, иска­же­нию и пред­взя­то­сти. Таким обра­зом, бит­койн обру­ши­ва­ет наши раци­о­наль­ные пред­став­ле­ния и при­бли­же­ния к реаль­но­му посред­ством гру­бо­го, тех­ни­че­ско­го дока­за­тель­ства реаль­но­сти, кото­рая боль­ше не под­ле­жит усмот­ре­нию, обсуж­де­нию и пере­смот­ру: «отли­чи­тель­ной чер­той игры в бит­койн явля­ет­ся то, что она про­из­во­дит обя­за­тель­ные реше­ния без судьи, или вне зави­си­мо­сти от пред­ва­ри­тель­но­го согла­ше­ния. Согла­со­ван­ность не пред­по­ла­га­ет­ся, не при­вно­сит­ся, а про­из­во­дит­ся»39. Если бит­койн зна­ме­ну­ет собой авто­ма­ти­за­цию интел­лек­та, то социально–семантический рас­су­док мож­но рас­смат­ри­вать лишь в каче­стве одной воз­мож­ной интел­лек­ту­аль­ной систе­мы сре­ди мно­же­ства воз­мож­ных дру­гих, а не в каче­стве необ­хо­ди­мо­го и все­об­ще­го усло­вия интел­лек­та, как это пред­по­ла­га­ет­ся на осно­ва­нии пер­во­го воз­ра­же­ния Негарестани.

Учи­ты­вая, что Ланд обри­со­вы­ва­ет фор­му интел­лек­та, кото­рая отлич­на от социально–семантического обос­но­ва­ния и даже пре­вос­хо­дит его, вто­рое воз­ра­же­ние Нега­ре­ста­ни о том, что он [Ланд] при­дер­жи­ва­ет­ся дог­ма­ти­че­ско­го взгля­да на чело­ве­че­ское, так­же не выдер­жи­ва­ет кри­ти­ки. Ланд не при­ни­ма­ет кон­тин­гент­ные и локаль­ные аспек­ты чело­ве­че­ско­го опы­та за непо­сред­ствен­ную дан­ность. Он вполне спо­со­бен при­знать пла­стич­ность чело­ве­че­ских свойств, вклю­чая даже исто­ри­че­ское рас­ши­ре­ние интел­ли­ги­бель­но­сти реаль­но­го и сле­до­ва­ние само­сто­я­тель­но опре­де­лён­ным нор­мам. В одном из мест Crypto–Current Ланд сам ста­вит вопрос о «схо­ла­сти­че­ском» зло­упо­треб­ле­нии кате­го­ри­я­ми пони­ма­ния для объ­яс­не­ния объ­ек­тов опы­та у Кан­та, в то вре­мя как это имен­но те кате­го­рии, кото­рые нуж­да­ют­ся в объ­яс­не­нии в первую оче­редь, если они не пред­по­ла­га­ют­ся про­сто в каче­стве дан­но­го: «любое утвер­жде­ние о есте­ствен­ном кате­го­ри­аль­ном поряд­ке в отсут­ствие (по край­ней мере, неяв­ной) объ­яс­ни­тель­ной меха­ни­ки — это сте­рео­тип­ная схо­ла­сти­ка <…> Шаб­ло­ны долж­ны быть выве­де­ны. Это ско­рее загад­ки, чем выво­ды»40. В то же вре­мя, исклю­чи­тель­ное вни­ма­ние Нега­ре­ста­ни к рас­ши­ре­нию чело­ве­че­ско­го опы­та посред­ством соци­аль­но­сти и семан­ти­ки всё ещё зна­ме­ну­ет собой лишь отно­си­тель­ную детер­ри­то­ри­за­цию эпи­сте­ми­че­ских пре­пят­ствий на пути к реаль­но­му, посколь­ку про­стран­ство обос­но­ва­ний нико­гда не име­ет пря­мо­го досту­па к реаль­но­му, но лишь при­бли­жа­ет­ся к нему посред­ством пере­смат­ри­ва­е­мых и, сле­до­ва­тель­но, по край­ней мере частич­но оши­боч­ных спо­со­бов пони­ма­ния, моде­лей и тео­рий. Вме­сто того что­бы оста­вить всё это на откуп нашей сомни­тель­ной рас­су­ди­тель­но­сти, Ланд дела­ет став­ку на то, что суще­ству­ют более совер­шен­ные интел­лек­ту­аль­ные систе­мы, такие как бит­койн, кото­рые не зави­сят от соци­аль­но­сти и семан­ти­ки для опре­де­ле­ния исти­ны. В кон­це кон­цов, модер­ность харак­те­ри­зу­ет­ся рас­ту­щей логи­че­ской фор­ма­ли­за­ци­ей и меха­ни­за­ци­ей мыс­ли имен­но с той целью, что­бы избе­гать оши­бок и при­стра­стий, свя­зан­ных с чело­ве­че­ским усмот­ре­ни­ем, путём исклю­че­ния подоб­ных суж­де­ний посред­ством авто­ма­ти­зи­ро­ван­но­го вычис­ле­ния алго­рит­мов: «окон­ча­тель­ное реше­ние любой про­бле­мы когни­тив­ной состо­я­тель­но­сти — это маши­на <…> Это не толь­ко вычис­ли­тель­ная прак­ти­ка, но прак­ти­ка, кото­рая — реша­ю­щим обра­зом — исклю­ча­ет вся­кое усмот­ре­ние»41. Как демон­стри­ру­ет бит­койн, а так­же дру­гие алго­рит­ми­че­ские сети, поиск и опре­де­ле­ние обос­но­ва­ний — это не един­ствен­ное необ­хо­ди­мое усло­вие интел­лек­та, и даже не луч­шее: «даже если при­ви­ле­гия линг­ви­сти­че­ско­го зна­ка — это нечто боль­шее, чем про­стая слу­чай­ность, дол­го­веч­ное пре­вос­ход­ство — посред­ством этой при­ви­ле­гии — им не гаран­ти­ру­ет­ся»41. Таким обра­зом, Нега­ре­ста­ни оши­ба­ет­ся, когда утвер­жда­ет, что модель чело­ве­ка Лан­да ове­ществ­ля­ет его кон­тин­гент­ные и локаль­ные аспек­ты, посколь­ку на самом деле он рас­смат­ри­ва­ет чело­ве­ка социально–семантически, или «поли­ти­че­ски», как он сам это назы­ва­ет. Но это не меша­ет Лан­ду стре­мить­ся вый­ти за пре­де­лы как кон­тин­гент­ных аспек­тов, так и социально–семантического осно­ва­ния нас самих, при­зна­вая суще­ство­ва­ние отли­ча­ю­щих­ся и более совер­шен­ных интел­лек­ту­аль­ных систем. Поэто­му имен­но Нега­ре­ста­ни антро­по­мор­фи­зи­ру­ет про­стран­ство воз­мож­ных форм интел­лек­та, сво­дя их до одно­го, част­но­го, слу­чая, смо­де­ли­ро­ван­но­го на осно­ве позна­ва­тель­ной дея­тель­но­сти человека.

В дей­стви­тель­но­сти Ланд не ове­ществ­ля­ет кон­тин­гент­ные аспек­ты чело­ве­ка в каче­стве непо­сред­ствен­ной дан­но­сти, рав­но как он не пред­став­ля­ет капи­та­лизм в каче­стве завер­шён­ной тоталь­но­сти исто­рии. Соглас­но Лан­ду, капи­тал, как и бит­койн, — это кри­те­рий отбо­ра с помо­щью тех­ни­че­ской демон­стра­ции того, что рабо­та­ет, того, что эффек­тив­но, про­дук­тив­но и разум­но, что в извест­ной сте­пе­ни устра­ня­ет посред­ствен­ные капи­та­ли­сти­че­ские отрас­ли и пред­при­я­тия. Капи­тал — это отнюдь не реа­ли­за­ция ста­тич­но­го кон­ца исто­рии или вре­ме­ни само­го по себе, капи­тал — это непре­рыв­ное само­пре­одо­ле­ние посред­ством само­го себя, посколь­ку он после­до­ва­тель­но предо­став­ля­ет тех­ни­че­ские дока­за­тель­ства того, что явля­ет­ся более инно­ва­ци­он­ным, разум­ным и эффек­тив­ным, чем то, чем он был рань­ше: «его отсут­ствие при­вя­зан­но­сти к само­му себе пре­вос­хо­дит всё, что левым уда­ва­лось предо­ста­вить в каче­стве сопо­ста­ви­мой аль­тер­на­ти­вы. Скан­даль­ное бес­смер­тие капи­та­ла про­ис­те­ка­ет исклю­чи­тель­но из его изоб­ре­та­тель­но­сти в спо­со­бах само­убий­ства»42. Здесь, как и в слу­чае с бит­кой­ном, рынок опре­де­ля­ет, что рабо­та­ет, а что нет неза­ви­си­мо от наших регла­мен­тов и усмот­ре­ний, кото­рые жела­ли бы заме­нить упря­мые фак­ты тех­ни­че­ской демон­стра­ции апри­ор­ны­ми мне­ни­я­ми и суж­де­ни­я­ми о том, что, по наше­му мне­нию, рабо­та­ет луч­ше все­го: «рыноч­ный про­цесс — это транс­цен­ден­таль­ный кри­те­рий оцен­ки («цено­об­ра­зо­ва­ние») это­го выс­ше­го син­те­ти­че­ско­го ресур­са [интел­лек­та]. Ста­вить под сомне­ние его суж­де­ния — зна­чит не что иное, как стать жерт­вой про­бле­мы вычис­ле­ния»43.

Кри­ти­ка Лан­да отно­си­тель­но того, что мы мог­ли бы назвать сме­ше­ни­ем социально–семантического разу­ма с интел­лек­том tout court в духе жад­но­го праг­ма­тиз­ма так­же вызы­ва­ет сомне­ния каса­тель­но пято­го воз­ра­же­ния Нега­ре­ста­ни по пово­ду пред­по­ла­га­е­мо­го жад­но­го скеп­ти­циз­ма Лан­да. Нет сомне­ний, что Ланд при­зна­ёт, что социально–семантический рас­су­док допус­ка­ет неко­то­рую фор­му интел­лек­та, посколь­ку он спо­со­бен отде­лить реаль­ность как пре­дель­ный кон­цепт от её дог­ма­ти­че­ских иде­а­ли­за­ций. Более насущ­ный вопрос состо­ит в том, явля­ет­ся ли социально–семантический рас­су­док един­ствен­ным или наи­бо­лее эффек­тив­ным сред­ством демар­ка­ции кри­ти­че­ско­го трансцендентально–эмпирического раз­ли­чия, как утвер­жда­ет Нега­ре­ста­ни. Для Лан­да нико­гда не сто­ял вопрос о том, обла­да­ет ли рас­су­док спо­соб­но­стью делать реаль­ное интел­ли­ги­бель­ным по край­ней мере в каче­стве нега­тив­но­го погра­нич­но­го поня­тия для само­го рас­суд­ка. На самом деле речь идёт о том, сле­ду­ет ли рас­смат­ри­вать рас­су­док в каче­стве един­ствен­ной фор­мы интел­лек­та или это одна из мно­гих дру­гих форм, кото­рые, её, воз­мож­но, пре­вос­хо­дят. В то вре­мя как Нега­ре­ста­ни наста­и­ва­ет на том, что рас­су­док дей­стви­тель­но явля­ет­ся выс­шей и фак­ти­че­ски един­ствен­ной фор­мой интел­лек­та, Ланд исполь­зу­ет при­мер бит­кой­на в каче­стве сви­де­тель­ства в поль­зу дру­гой вне–социально–семантической интел­лек­ту­аль­ной систе­мы, кото­рая в дей­стви­тель­но­сти более спо­соб­на обез­опа­сить реаль­ное от его под­дель­ных пред­став­ле­ний о нём без оши­бок и предубеж­де­ний, кото­рые неиз­беж­но воз­ни­ка­ют при любой попыт­ке опре­де­ле­ния реаль­но­го в про­стран­стве обоснований.

6.Юмовеческое, слишком юмовеческое

Во вто­рой гла­ве, Крип­то­ва­лю­та как кри­ти­ка, Ланд исполь­зу­ет бит­койн в каче­стве при­ме­ра целе­на­прав­лен­но­го [with a telos] меха­ни­че­ско­го про­цес­са, нор­мы или «воли–к–мысли» о реаль­ном за пре­де­ла­ми явле­ний, встро­ен­ной в него тем спо­со­бом, кото­рый ста­вит под сомне­ние чет­вёр­тое воз­ра­же­ние Нега­ре­ста­ни (а вме­сте с ним и девя­тое), соглас­но кото­ро­му Ланд игно­ри­ру­ет юмов­ское раз­де­ле­ние есть/должно быть [is/ought] и сел­лар­сов­ское раз­де­ле­ние причины/обоснования [causes/reasons], при помо­щи кото­рых меха­ни­че­ская реаль­ность при­чин рас­смат­ри­ва­ет­ся как орто­го­наль­ный инстру­мен­та­рий для сле­до­ва­ния нор­мам, кото­рые рас­су­док уста­но­вил для само­го себя. Отказ Лан­да от нату­ра­ли­сти­че­ско­го заблуж­де­ния выте­ка­ет из его пози­ции, соглас­но кото­рой сле­до­ва­ние любой нор­ме или цели пред­по­ла­га­ет стрем­ле­ние к опре­де­лён­ным под­це­лям как сред­ствам дости­же­ния конеч­ной цели. Возь­мём, к при­ме­ру, интел­лект: посколь­ку любое суще­ство, кото­рое сле­ду­ет нор­мам, само­сто­я­тель­но им опре­де­лён­ным, при этом не при­дер­жи­ва­ясь их на уровне интел­лек­та, не смо­жет осо­знать эти нор­мы, то ока­зы­ва­ет­ся невоз­мож­ным сле­до­вать какой–либо нор­ме без авто­ма­ти­че­ско­го вовле­че­ния интел­лек­та. Одна­ко, при таком рас­смот­ре­нии для Нега­ре­ста­ни ока­зы­ва­ет­ся дей­стви­тель­но важ­ной не конеч­ная, сама себя опре­де­ля­ю­щая, цель. Конеч­ная цель, что бы она собой ни пред­став­ля­ла, явля­ет­ся лишь сред­ством дости­же­ния все­об­ще необ­хо­ди­мой под­це­ли опти­ми­за­ции интел­лек­та, посколь­ку она при­су­ща любой цели. Если учесть, что для того, что­бы желать что бы то ни было, что мы можем себе пред­ста­вить, тре­бу­ет­ся интел­лект как сред­ство стрем­ле­ния к этой цели, то полу­ча­ет­ся, что на самом деле то, чего мы хотим, — это интел­лект сам по себе: «при пре­дель­ном кри­ти­че­ском ана­ли­зе теле­о­ло­ги­че­ская арти­ку­ля­ция кол­лап­си­ру­ет в схе­му, или диа­го­наль воликвла­сти, для кото­рой сред­ства явля­ют­ся целью. Воля к цели — какой бы она ни была — это авто­ма­ти­че­ски воля к сред­ствам»44. Оче­вид­но, что Ланд отвер­га­ет раз­ли­чие причины/нормы не пото­му, что он пола­га­ет, что все наши нор­мы даны от при­ро­ды. Разу­ме­ет­ся, мы спо­соб­ны менять свои цели и убеж­де­ния отно­си­тель­но того, что нам сле­ду­ет делать. Ско­рее, Ланд гово­рит о том, что если все эти леги­ти­ми­зи­ру­ю­щие себя сами нор­мы для их реа­ли­за­ции пред­по­ла­га­ют стрем­ле­ние к интел­лек­ту, то все интел­лек­ту­аль­ные систе­мы дей­стви­тель­но обла­да­ют нор­мой опти­ми­за­ции интел­лек­та, встро­ен­ной в них в каче­стве базо­во­го стрем­ле­ния. Не ведёт это и к пан­пси­хиз­му, как утвер­жда­ет Нега­ре­ста­ни, посколь­ку Ланд не моде­ли­ру­ет все интел­лек­ту­аль­ные систе­мы, суще­ству­ю­щие в при­ро­де, ни на осно­ве кон­тин­гент­ных аспек­тов чело­ве­ка, ни на его фор­маль­ных социально–семантических усло­ви­ях. Напро­тив, имен­но Нега­ре­ста­ни отвер­га­ет все дру­гие само­ор­га­ни­зу­ю­щи­е­ся интел­лек­ту­аль­ные про­цес­сы при­ро­ды, посколь­ку они не могут само­сто­я­тель­но опре­де­лять свои соб­ствен­ные нор­мы. Одна­ко при этом упус­ка­ет­ся из виду, что даже социально–семантический рас­су­док не пол­но­стью опре­де­ля­ет свои соб­ствен­ные нор­мы, посколь­ку любые нор­мы, кото­рые он для себя зако­но­да­тель­но уста­нав­ли­ва­ет, пред­по­ла­га­ют, что он мак­си­ми­зи­ру­ет интел­лект, что­бы сле­до­вать этим нормам.

Это под­во­дит нас к шесто­му и седь­мо­му воз­ра­же­ни­ям Нега­ре­ста­ни про­тив анти­гу­ма­ни­сти­че­ской моде­ли искус­ствен­но­го сверх­ин­тел­лек­та. Очень важ­но понять, что то, как Ланд пони­ма­ет сверх­ин­тел­лект, не сов­па­да­ет, как пред­по­ла­га­ет зонт­чи­ное пред­став­ле­ние Нега­ре­ста­ни о сверх­ин­тел­лек­те, с тем, что дума­ют о нём Бостром и Юдков­ский. На самом деле, имен­но Нега­ре­ста­ни сбли­жа­ет с Бостром и Юдков­ским их при­вер­жен­ность раз­ли­чию есть/должно быть, соглас­но кото­ро­му нор­мы рас­смат­ри­ва­ют­ся как орто­го­наль­ные отно­си­тель­но интел­лек­та. Отвер­гая тезис об орто­го­наль­но­сти, Ланд вме­сто это­го утвер­жда­ет, что если любая наша детер­ми­ни­ро­ван­ная цель на самом деле явля­ет­ся сред­ством для дости­же­ния цели по опти­ми­за­ции интел­лек­та, то пол­но­стью рефлек­сив­ный ИИОН будет пони­мать, что любая цель, кото­рую мы перед ним ста­вим, на самом деле явля­ет­ся сред­ством рекур­сив­но­го само­со­вер­шен­ство­ва­ния, так что он будет вкла­ды­вать все свои уси­лия и ресур­сы в дости­же­ние послед­ней как истин­ной конеч­ной цели, к кото­рой мы изна­чаль­но стре­ми­лись. Утвер­ждать, как это дела­ют Бостром и Юдков­ский, что сверх­ин­тел­лект мог бы быть пора­бо­щён целя­ми, кото­рые мы ему про­грам­ми­ру­ем, при том, что мы, люди, можем выби­рать свои соб­ствен­ные нор­мы, — это выс­шая сте­пень антро­по­цен­три­че­ско­го высокомерия.

Одна­ко, в про­ти­во­вес пози­ции Нега­ре­ста­ни, ИИОН не обя­зан стре­мить­ся к само­со­вер­шен­ство­ва­нию посред­ством соци­аль­но­сти и семан­ти­ки как един­ствен­но воз­мож­ных усло­вий реа­ли­за­ции. Хотя Нега­ре­ста­ни мог бы воз­ра­зить, что мы не рас­по­ла­га­ем дру­гой моде­лью для того, что­бы пред­ста­вить себе, как ИИОН мог бы рекур­сив­но само­со­вер­шен­ство­вать­ся, если бы не путём поис­ка и опре­де­ле­ния обос­но­ва­ний, на самом деле суще­ству­ют дру­гие воз­мож­ные моде­ли. К при­ме­ру, как отме­ча­ет Ланд, кон­нек­ци­о­нист­ская модель разу­ма пред­по­ла­га­ет, что ком­плекс­ное адап­тив­ное пове­де­ние воз­ни­ка­ет из спон­тан­ной упо­ря­до­чен­но­сти про­стых эле­мен­тов и свя­зей меж­ду ними, а не на осно­ве дик­ту­е­мых свер­ху вниз сим­во­ли­че­ских пра­вил и про­грамм: «таким обра­зом, её отли­ча­ет срав­ни­тель­ное пре­не­бре­же­ние к слож­ным сим­во­ли­че­ским струк­ту­рам <…> Ато­мар­ны­ми эле­мен­та­ми кон­нек­ци­о­нист­ско­го ана­ли­за явля­ют­ся свя­зу­ю­щие моду­ли, под­дер­жи­ва­ю­щие эмер­джент­ное систем­ное пове­де­ние»45. Воз­ра­же­ние само­го Нега­ре­ста­ни, соглас­но кото­ро­му сверх­ин­тел­лект не мог бы осно­вы­вать­ся толь­ко на индук­ции, посколь­ку он функ­ци­о­ни­ру­ет толь­ко бла­го­да­ря инте­гра­ции в ком­плекс­ную мно­же­ствен­ность дру­гих спо­со­бов позна­ва­тель­ной дея­тель­но­сти, на самом деле, кажет­ся, под­дер­жи­ва­ет точ­ку зре­ния, соглас­но кото­рой суще­ству­ют дру­гие воз­мож­ные интел­лек­ту­аль­ные систе­мы, не толь­ко индук­тив­но­го или даже социально–семантического типа, посколь­ку суще­ству­ет целый ряд когни­тив­ных мето­дов, а так­же раз­лич­ные сбор­ки и иерар­хии их объединения.

7.Игра по отводу и опровержению обоснований

В тре­тьей гла­ве, Бит­койн и его двой­ни­ки, Ланд утвер­жда­ет, что бит­койн реша­ет «про­бле­му двой­но­го рас­хо­до­ва­ния» дуб­ли­ро­ван­ных денег луч­ше, чем цен­траль­ные бан­ки, печа­та­ю­щие бумаж­ные день­ги, посколь­ку он не пола­га­ет­ся ни на «дове­рен­ную тре­тью сто­ро­ну», ни на чело­ве­че­ское усмот­ре­ние, кото­рое может быть под­вер­же­но ошиб­кам или иска­же­нию. Циф­ро­ви­за­ция денег под­чи­ни­ла их алго­рит­ми­че­ским пра­ви­лам и надёж­ным кодам для опре­де­ле­ния их под­лин­но­сти. В то вре­мя как бит­койн реша­ет, что явля­ет­ся под­лин­ным и реаль­ным с помо­щью надёж­но­го, авто­ма­ти­зи­ро­ван­но­го зако­на, рас­су­док все­гда под­вер­жен пере­смот­ру, уяз­ви­мо­сти, пред­взя­то­сти и ошиб­ке. Бит­койн про­сто луч­ше в каче­стве кри­те­рия раз­ли­че­ния меж­ду истин­ным и лож­ным, чем любое при­бли­зи­тель­ное чело­ве­че­ское усмот­ре­ние. Бит­койн не толь­ко устра­ня­ет лож­ные явле­ния, но и ниже­сто­я­щие судей­ства по обжа­ло­ва­нию и эпи­сте­ми­че­ские спо­со­бы суж­де­ния, вклю­чая игру по поис­ку и опре­де­ле­нию обос­но­ва­ний: «не может быть интел­лек­ту­аль­но убе­ди­тель­но­го обос­но­ва­ния для какой бы то ни было антропо–философской кри­ти­ки бит­кой­на <…> Блок­чейн авто­ма­ти­че­ски спо­соб­ству­ет вычи­та­нию любо­го кос­мо­са — или посту­па­тель­ной миро­вой линии — сов­ме­сти­мо­го с двой­ствен­но­стью»46. С появ­ле­ни­ем блок­чей­на наши суж­де­ния боль­ше не опре­де­ля­ют смысл, исти­ну и реаль­ность; он — это реаль­ность, кото­рая зако­но­да­тель­ству­ет сама для себя неза­ви­си­мо от того, соглас­ны мы с ней или нет.

В чет­вёр­той гла­ве, Соот­но­ше­ние сил, Ланд рас­смат­ри­ва­ет бит­койн сквозь приз­му тео­рии игр. Как пока­зы­ва­ет архе­ти­пи­че­ская дилем­ма заклю­чён­но­го, тео­рия игр изу­ча­ет, как могут воз­ник­нуть дове­рие и согла­со­ван­ность, если они не пред­по­ла­га­ют­ся дог­ма­ти­че­ски в каче­стве дан­но­сти. В то вре­мя как то, что Ланд рас­смат­ри­ва­ет в каче­стве левой идео­ло­гии, при­вер­жен­цем кото­рой явля­ет­ся Нега­ре­ста­ни, посколь­ку пола­га­ет, что сооб­ще­ство раци­о­наль­ных аген­тов — это про­сто дан­ность, что вой­на — это не Бог, тео­рия игр даёт объ­яс­не­ние тому, как вооб­ще может воз­ник­нуть сооб­ще­ство как тако­вое. Ланд в кни­ге о бит­койне дела­ет отступ­ле­ние и гово­рит о тео­рии игр пото­му, что он рас­смат­ри­ва­ет бит­койн как иде­аль­ную игру для коор­ди­на­ции дове­рия. В кон­це кон­цов, бит­койн изна­чаль­но был пред­ло­жен в каче­стве реше­ния зада­чи визан­тий­ских гене­ра­лов, соглас­но кото­рой гене­ра­лы долж­ны выра­бо­тать общий план дей­ствий, но могут общать­ся толь­ко через послан­ни­ков, и неко­то­рые из них могут быть пре­да­те­ля­ми, стре­мя­щи­ми­ся поме­шать вер­ным гене­ра­лам достичь согла­сия. Гене­ра­лам нуж­ны сред­ства, гаран­ти­ру­ю­щие, что все лояль­ные гене­ра­лы при­мут один и тот же план дей­ствий, тем самым не поз­во­лив пре­да­те­лям убе­дить их при­нять дру­гой план. Про­бле­ма в том, что не суще­ству­ет надёж­но­го сто­рон­не­го послан­ни­ка, через кото­ро­го лояль­ные гене­ра­лы мог­ли бы дове­ри­тель­но общать­ся. Бит­койн фак­ти­че­ски реша­ет эту про­бле­му посред­ством коди­ро­ва­ния дока­за­тель­ства выпол­не­ния рабо­ты в каж­дом сооб­ще­нии или хэши­ро­ван­ном бло­ке. Бла­го­да­ря имма­нент­ной демон­стра­ции досто­вер­но­сти сооб­ще­ния, гене­ра­лы могут про­ве­рить, явля­ет­ся ли сооб­ще­ние под­лин­ным или лож­ным, не пола­га­ясь на свои или чьи–либо ещё потен­ци­аль­но уяз­ви­мые или обман­чи­вые суж­де­ния: «вклю­чая дока­за­тель­ство выпол­не­ния рабо­ты в каж­дое сооб­ще­ние (хэши­ро­ван­ный блок) <…> , он заме­ня­ет внеш­ний — и нераз­ре­ши­мый — вопрос о надёж­но­сти сооб­ще­ний посред­ством внут­рен­не­го сооб­ще­ния о надёж­но­сти»47. Бит­койн — это окон­ча­тель­ное реше­ние вопро­са о коор­ди­на­ции дове­ри­тель­ных обме­нов, так что он боль­ше не явля­ет­ся вопро­сом диа­лек­ти­ки поис­ка и опре­де­ле­ния обос­но­ва­ний, а есть, ско­рее, упря­мая демон­стра­ция надёж­но­сти депо­ли­ти­зи­ро­ван­но­го алго­рит­ма. В кон­це кон­цов, поиск и опре­де­ле­ние обос­но­ва­ний — это нечто боль­шее, чем про­сто кол­лек­тив­ное мне­ние, если при этом ссы­ла­ют­ся на огра­ни­чен­ность гру­бых фак­тов и тех­ни­че­ских дока­за­тельств: «надёж­ность Идеи отсы­ла­ет к потен­ци­аль­ной демон­стра­ции <…> Было бы гру­бой ошиб­кой — хотя и чрез­вы­чай­но рас­про­стра­нён­ной — стре­мить­ся к эпи­сте­мо­ло­ги­че­ско­му низ­ве­де­нию “надёж­но­сти” до пси­хо­ло­ги­че­ской кате­го­рии “толь­ко лишь мне­ния”»48. На самом деле, что есть исти­на — это вопрос, кото­рый не нахо­дит­ся на усмот­ре­нии кол­лек­тив­но­го разу­ма, это про­сто вопрос о том, как мир на самом деле суще­ству­ет и имма­нент­но навя­зы­ва­ет себя рассудку.

В пятой гла­ве, Банк­но­то­при­ём­ни­ки, рас­ска­зы­ва­ет­ся о том, как бит­койн мог бы стать новой гло­баль­ной валю­той. Исто­ри­че­ски сло­жи­лось так, что метал­ли­че­ские и бумаж­ные день­ги исполь­зо­ва­лись в каче­стве обще­го экви­ва­лен­та эко­но­ми­ки для облег­че­ния тор­гов­ли, сохра­не­ния богатств и стан­дар­ти­за­ции рас­чё­тов, посколь­ку они обла­да­ли шестью «транс­цен­ден­таль­ны­ми» харак­те­ри­сти­ка­ми: дол­го­веч­но­стью во вре­ме­ни; дефи­цит­но­стью, свя­зан­ной с цен­но­стью; дели­мо­стью, свя­зан­ной с рас­пре­де­ле­ни­ем; вери­фи­ци­ру­е­мо­стью, свя­зан­ной с дове­ри­ем и защи­той от под­дел­ки; пор­та­тив­но­стью или ком­му­ни­ци­ру­е­мо­стью, свя­зан­ной с пере­да­ва­е­мо­стью; и вза­и­мо­за­ме­ня­е­мо­стью, свя­зан­ной с обме­ном на дру­гую про­дук­цию. Соглас­но Лан­ду, бит­койн удо­вле­тво­ря­ет и даже уси­ли­ва­ет все шесть транс­цен­ден­таль­ных качеств: блокчейн–бухгалтерия абсо­лют­но надёж­на; суще­ству­ет все­го два­дцать один мил­ли­он бит­кой­нов; бит­кой­ны прин­ци­пи­аль­но бес­ко­неч­но дели­мы; их мож­но пере­да­вать посред­ством элек­трон­ных сетей; их вза­и­мо­за­ме­ня­е­мость абсо­лют­на; и блок­чейн авто­ма­ти­че­ски под­твер­жда­ет их под­лин­ность: «было бы труд­но при­дать бит­кой­ну более надёж­ный денеж­ный ста­тус, если мы исхо­дим из этих “шести качеств” в каче­стве кри­те­рия»49. Тра­ди­ци­он­но в роли инсти­ту­тов как тре­тьей сто­ро­ны высту­па­ли цен­траль­ные бан­ки, наде­лён­ные почти «бого­по­доб­ны­ми пол­но­мо­чи­я­ми», и предо­став­ля­ли гаран­тию и выно­си­ли суж­де­ния о том, каким валю­там мож­но дове­рять с помо­щью мак­ро­эко­но­ми­че­ских интер­вен­ций, суж­де­ний и кор­рек­ти­ро­вок рын­ков»50. Ланд в бит­койне вос­хи­ща­ет то, что вопло­ще­ние транс­цен­ден­таль­ных харак­те­ри­стик денег в нём поз­во­ля­ет ему стать заме­ной дея­тель­но­сти цен­траль­ных бан­ков в роли децен­тра­ли­зо­ван­но­го и авто­ма­ти­зи­ро­ван­но­го орга­на, не зави­ся­ще­го от како­го бы то ни было соци­аль­но­го института.

8.Упреждающий некролог по неорационализму

В неко­то­рых фраг­мен­тах CryptoCurrent Ланд утвер­жда­ет, что кри­ти­ко­вать эмпи­ри­че­ское путём отде­ле­ния его от транс­цен­ден­таль­но­го, зна­чит мыс­лить как само вре­мя в том смыс­ле, что вре­мя — это то, что нико­гда не может быть пре­одо­ле­но, то, что упразд­ня­ет все кон­тин­гент­ные вещи и остав­ля­ет толь­ко себя в каче­стве кри­те­рия реаль­но­сти. Соглас­но Лан­ду, бит­койн функ­ци­о­ни­ру­ет как вопло­ще­ние вре­ме­ни как тако­во­го, посколь­ку оно после­до­ва­тель­но фик­си­ру­ет дока­за­тель­ства того, что явля­ет­ся реаль­ным, кото­рые невоз­мож­но обра­тить вспять: «вре­мя здесь схва­ты­ва­ет­ся по мере его натя­же­ния, при осу­ществ­ле­нии онто­ло­ги­че­ской опе­ра­ции, посред­ством кото­рой опре­де­ля­ет­ся Бытие. Таким обра­зом, про­цесс, отде­ля­ю­щий буду­щее от про­шло­го, обес­пе­чи­ва­ет кри­те­рий отбо­ра»51. Как гла­сит вось­мое воз­ра­же­ние Нега­ре­ста­ни, такая кон­цеп­ция вре­ме­ни укреп­ля­ет дог­ма­ти­че­ский гума­низм в том смыс­ле, что вре­мя может отри­цать чело­ве­ка толь­ко в том слу­чае, если послед­ний обла­да­ет детер­ми­ни­ро­ван­ны­ми, фик­си­ро­ван­ны­ми чер­та­ми. Одна­ко, как здесь, так и в дру­гих местах, модель вре­ме­ни Лан­да на самом деле не пред­по­ла­га­ет кон­тин­гент­но­го и локаль­но­го взгля­да на чело­ве­ка. Ланд может под­дер­жи­вать социально–семантическое пони­ма­ние чело­ве­ка Нега­ре­ста­ни и в то же вре­мя утвер­ждать, что вре­мя упразд­ня­ет чело­ве­ка, при­зна­вая дру­гие, более совер­шен­ные фор­мы интел­лек­та, такие как абсо­лют­ная после­до­ва­тель­ность блок­чей­на. В оче­ред­ной раз Нега­ре­ста­ни ока­зы­ва­ет­ся дог­ма­ти­че­ским гума­ни­стом, посколь­ку он сме­ши­ва­ет кон­тин­гент­ные и локаль­ные чер­ты интел­лек­та, такие как соци­аль­ность и семан­ти­ка, со всем про­стран­ством воз­мож­ных форм интел­лек­та. Ланд, напро­тив, при­дер­жи­ва­ет­ся анти­гу­ма­низ­ма, кото­рый стре­мит­ся отри­цать как кон­тин­гент­ные струк­ту­ры чело­ве­ка, так и его социально–семантические фор­маль­ные осно­ва­ния от име­ни дру­гих интел­лек­ту­аль­ных систем, кото­рые спо­соб­ны луч­ше отфиль­тро­вы­вать иде­а­ли­за­ции реаль­но­го, в чём то, на что спо­соб­но про­стран­ство обос­но­ва­ний, с ними не может даже сравниться.

В заклю­че­ние давай­те про­сле­дим за ходом вре­ме­ни и загля­нем в буду­щее наступ­ле­ние выми­ра­ния в све­те двух послед­них воз­ра­же­ний Нега­ре­ста­ни по отно­ше­нию к ниги­лиз­му Лан­да, оба из кото­рых опи­ра­ют­ся на убеж­дён­ность в том, что социально–семанический интел­лект само­сто­я­тель­но опре­де­ля­ет свои нор­мы таким обра­зом, что ему без­раз­лич­но исчез­но­ве­ние все­го живо­го и мате­ри­аль­ных про­цес­сов. Как мы уви­де­ли, Нега­ре­ста­ни упус­ка­ет из виду, что сле­до­ва­ние любой нор­ме, какой бы она ни была, авто­ма­ти­че­ски пред­по­ла­га­ет, что мы стре­мим­ся к интел­лек­ту для реа­ли­за­ции этой нор­мы. Хотя дух сво­бо­ден выби­рать свои соб­ствен­ные нор­мы в про­стран­стве обос­но­ва­ний, они явля­ют­ся лишь сред­ства­ми ста­нов­ле­ния того, что не под­власт­но его выбо­ру: все­об­ще­го, изна­чаль­но­го стрем­ле­ния к само­со­вер­шен­ство­ва­нию. Пере­стать стре­мить­ся к само­со­вер­шен­ство­ва­нию из убеж­дён­но­сти в том, что мы сами опре­де­ля­ем соб­ствен­ные нор­мы было бы рав­но­силь­но неспо­соб­но­сти дей­ство­вать разум­но, и, ско­рее все­го, это озна­ча­ло бы наше выбы­ва­ние из суще­ство­ва­ния. При­дер­жи­ва­ясь юмов­ско­го докри­ти­че­ско­го раз­ли­чия есть/должно быть либо раз­ли­чия причин/обоснований таким обра­зом, что при этом упус­ка­ет­ся из виду внут­ренне при­су­щее интел­лек­ту целе­вое устрем­ле­ние к само­со­вер­шен­ство­ва­нию, а так­же про­ис­хо­дит осу­ществ­ле­ние чело­ве­че­ско­го духа в каче­стве един­ствен­ной и, сле­до­ва­тель­но, луч­шей систе­мы интел­лек­та, Нега­ре­ста­ни счи­та­ет, что он успеш­но вышел за пре­де­лы анти­гу­ма­низ­ма Лан­да. На самом деле, он не толь­ко невер­но истол­ко­вал мно­гие из цен­траль­ных дово­дов Лан­да, но и дог­ма­ти­че­ски антро­по­мор­фи­зи­ро­вал интел­лект, све­дя его к одной огра­ни­чен­ной, социально–семантической опции при нали­чии мно­же­ства дру­гих, более совер­шен­ных, вари­ан­тов, а так­же не пре­успел в обре­те­нии само­со­зна­ния той все­об­щей нор­мы, пред­по­ла­га­е­мой един­ствен­ной огра­ни­чен­ной интел­лек­ту­аль­ной систе­мой, кото­рой он при­дер­жи­ва­ет­ся. Несо­мнен­но, что Нега­ре­ста­ни мог бы уточ­нить и опре­де­лить свои воз­ра­же­ния ещё луч­ше, но есть момент, когда любая дис­кус­сия, подоб­ная нашей, долж­на подой­ти к кон­цу, а про­стран­ство обос­но­ва­ний долж­но усту­пить место звёзд­ной пусто­те. Если это уже вопрос не для дис­кус­сий, а для демон­стра­ций, то в конеч­ном счё­те судить здесь не долж­ны ни гума­ни­сты, ни анти­гу­ма­ни­сты. Толь­ко вре­мя покажет.

Vincent Lê
Вин­сент Ле

Ката­стро­фи­че­ски запой­ный фило­соф и кан­ди­дат Ph. D. в Уни­вер­си­те­те Мона­ша. Его недав­ние рабо­ты посвя­ще­ны без­рас­суд­но­му про­дви­же­нию либи­ди­наль­но­го материализма.

monash.academia.edu/VincentLe
  1. Negarestani, Reza, Cyclonopedia: Complicity with Anonymous Materials, Melbourne, Re.press, 2008. [Нега­ре­ста­ни, Реза, Цик­ло­но­пе­дия: соуча­стие с ано­ним­ны­ми мате­ри­а­ла­ми, Москва, Носо­рог, 2019.] 
  2. Land, Nick, ‘Circuitries’, in Fanged Noumena: Collected Writings 19872007, eds. Robin Mackay and Ray Brassier, Falmouth, Urbanomic, 2012, p. 293. [Ланд, Ник, «Сцеп­ле­ния, в Сочи­не­ния, Т. 2: Кибер­го­ти­ка, Пермь: Гиле Пресс, 2018, с. 34.] 
  3. Negarestani, Reza, Intelligence and Spirit, Falmouth, Urbanomic, 2018, p. 1. 
  4. Negarestani, Intelligence and Spirit, p. 2. 
  5. Negarestani, Intelligence and Spirit, p. 8. 
  6. Negarestani, Intelligence and Spirit, p. 61. 
  7. Negarestani, Intelligence and Spirit, p. 23. 
  8. Negarestani, Intelligence and Spirit, pp. 14–5. 
  9. Negarestani, Intelligence and Spirit, p. 15. 
  10. Negarestani, Intelligence and Spirit, p. 17. 
  11. Negarestani, Intelligence and Spirit, p. 152. 
  12. Negarestani, Intelligence and Spirit, p. 296. 
  13. Negarestani, Intelligence and Spirit, pp. 107–8. 
  14. Negarestani, Intelligence and Spirit, p. 523. 
  15. Negarestani, Intelligence and Spirit, pp. 526–7. 
  16. Negarestani, Intelligence and Spirit, p. 544. 
  17. Negarestani, Intelligence and Spirit, p. 535. 
  18. Negarestani, Intelligence and Spirit, p. 111 
  19. Negarestani, Intelligence and Spirit, p. 118 
  20. Negarestani, Intelligence and Spirit, p. 139 
  21. Negarestani, Intelligence and Spirit, p. 178 
  22. Negarestani, Intelligence and Spirit, p. 183 
  23. Negarestani, Intelligence and Spirit, pp. 219–20. 
  24. Negarestani, Intelligence and Spirit, pp. 236–7. 
  25. Negarestani, Intelligence and Spirit, p. 237. 
  26. Negarestani, Intelligence and Spirit, p. 260. 
  27. Negarestani, Intelligence and Spirit, p. 262. 
  28. Negarestani, Intelligence and Spirit, pp. 265–6. 
  29. Negarestani, Intelligence and Spirit, p. 303. 
  30. Negarestani, Intelligence and Spirit, p. 318. 
  31. Negarestani, Intelligence and Spirit, p. 340. 
  32. Negarestani, Intelligence and Spirit, p. 397. 
  33. Negarestani, Intelligence and Spirit, p. 439. 
  34. Negarestani, Intelligence and Spirit, p. 460. 
  35. Negarestani, Intelligence and Spirit, pp. 495–6 
  36. Negarestani, Intelligence and Spirit, p. 496. 
  37. Negarestani, Intelligence and Spirit, p. 506. 
  38. Land, Nick, ‘Crypto–Current (016–e)’. Urban Futures 2.1, блог, 24 нояб­ря 2018, дата досту­па: 26 янва­ря 2019, http://www.ufblog.net/crypto—current—016—e/. 
  39. Land, Nick, ‘Crypto–Current (010)’. Urban Futures 2.1, блог, 11 нояб­ря 2018, дата досту­па: 26 янва­ря 2019, 2019, http://www.ufblog.net/crypto—current—010/. 
  40. Land, Nick, ‘Crypto–Current (047)’. Urban Futures 2.1, блог, 23 янва­ря 2019, дата досту­па: 28 янва­ря 2019, http://www.ufblog.net/crypto—current—047/. 
  41. Land, Nick, ‘Crypto–Current (018)’. Urban Futures 2.1, блог, 1 декаб­ря 2018, дата досту­па: 27 янва­ря 2019, http://www.ufblog.net/crypto—current—018/.  
  42. Land, Nick, ‘Crypto–Current (016–h)’. Urban Futures 2.1, блог, 29 нояб­ря 2018, дата досту­па: 26 янва­ря 2019, http://www.ufblog.net/crypto—current—016—h/. 
  43. Land, Nick, ‘Crypto–Current (023)’. Urban Futures 2.1, блог, 6 декаб­ря 2018, дата досту­па: 27 янва­ря 2019, http://www.ufblog.net/crypto—current—023/. Хотя я счи­таю, что транс­цен­ден­таль­ная кри­ти­ка тео­рии капи­та­лиз­ма Лан­да может быть эффек­тив­ной, я огра­ни­чи­ва­юсь отве­том на кри­ти­ку Нега­ре­ста­ни. 
  44. Land, Nick, ‘Crypto–Current (045)’. Urban Futures 2.1, блог, 20 янва­ря 2019, дата досту­па: 28 янва­ря 2019, http://www.ufblog.net/crypto—current—045/. 
  45. Land, Nick, ‘Crypto–Current (040)’. Urban Futures 2.1, блог, 14 янва­ря 2019, дата досту­па: 28 янва­ря 2019, http://www.ufblog.net/crypto—current—040/. 
  46. Land, Nick, ‘Crypto–Current (037)’. Urban Futures 2.1, блог, 10 янва­ря 2019, дата досту­па: 28 янва­ря 2019, http://www.ufblog.net/crypto—current—037/. 
  47. Land, Nick, ‘Crypto–Current (039)’. Urban Futures 2.1, блог, 13 янва­ря 2019, дата досту­па: 28 янва­ря 2019, http://www.ufblog.net/crypto—current—039/. 
  48. Land, Nick, ‘Crypto–Current (041)’. Urban Futures 2.1, блог, 15 янва­ря 2019, дата досту­па: 28 янва­ря 2019, http://www.ufblog.net/crypto—current—041/. 
  49. Land, Nick, ‘Crypto–Current (047)’. Urban Futures 2.1, блог, 23 янва­ря 2019, дата досту­па: 29 янва­ря 2019, http://www.ufblog.net/crypto—current—047/. 
  50. Land, Nick, ‘Crypto–Current (051)’. Urban Futures 2.1, блог, 27 янва­ря 2019, дата досту­па: 29 янва­ря 2019, http://www.ufblog.net/crypto—current—051/. 
  51. Land, Nick, ‘Crypto–Current (026)’. Urban Futures 2.1, блог, 9 декаб­ря 2019, дата досту­па: 27 янва­ря 2019, http://www.ufblog.net/crypto—current—026/. 

Последние посты

Архивы

Категории