Искусство Луны: Павший астронавт

Луна — это камень.

Одна­ко луна, ко все­му про­че­му, заклю­ча­ет в себе лун­ные боже­ства Селе­ну, Арте­ми­ду, Диа­ну, Иси­ду; зло­ве­щие часы, высту­па­ю­щие мери­лом наше­го роста и пло­до­ро­дия; жили­ще стар­ца на запа­де и зай­ца на восто­ке; место бес­чис­лен­ных вооб­ра­жа­е­мых путе­ше­ствий и кос­ми­че­ское тело, кото­рое, соглас­но дав­ним веро­ва­ни­ям, вызы­ва­ет безу­мие — lunacy (луна…see?). Луна — это дру­гой мир, доста­точ­но близ­кий, что­бы иметь воз­мож­ность смот­реть на нас. В честь нее мы сочи­ня­ем сона­ты. Она может при­ни­мать голу­бой цвет, пре­вра­щать­ся в кусок сыра, или нали­вать­ся пол­но­лу­ни­ем. Мы дол­гое вре­мя гре­зи­ли об её тём­ной сто­роне: усе­я­на ли она чёр­ны­ми моно­ли­та­ми, или же насе­ле­на кры­ла­ты­ми гума­но­и­да­ми?

Луна — наи­важ­ней­ший тотем всех рели­гий и тра­ди­ций. В аст­ро­ло­гии она обо­зна­ча­ет все те вещи, кото­рые спо­соб­ны вызвать нерв­ный тик у чита­те­ля сай­та scienceblogs: бес­со­зна­тель­ное, пара­пси­хо­ло­гию, сно­ви­де­ния, вооб­ра­же­ние, мир эмо­ций — всё непо­сто­ян­ное и эфе­мер­ное. Соглас­но сло­ва­рю сим­во­лов The Penguin Dictionary of Symbols, «луна есть сим­вол зна­ния, полу­чен­но­го через отра­же­ние — то есть, тео­ре­ти­че­ско­го или умо­зри­тель­но­го зна­ния», посколь­ку свет Луны явля­ет­ся лишь отра­же­ни­ем све­та Солнца.

Всё это гово­рит о том, что луна — это не толь­ко камень, но и идея.

Таким обра­зом, будучи иде­ей, она обра­ща­ет­ся к худож­ни­кам. Одна­ко луна оста­ёт­ся за пре­де­ла­ми дося­га­е­мо­сти твор­цов, что дела­ет её более занят­ной. Её «лун­ность» — это без­упреч­ный ура­ган тай­ны, неопре­де­лен­но­сти и недостижимости.

Как вы при­ме­ни­те луну на прак­ти­ке, если она нахо­дит­ся в 240 000 милях отсю­да? Как, будучи худож­ни­ком, вы може­те пре­тен­до­вать на нечто, нахо­дя­ще­е­ся в глу­би­нах пат­ри­о­ти­че­ски настро­ен­ной бюро­кра­тии воен­но-про­мыш­лен­ных раз­ра­бо­ток, кото­рая кон­тро­ли­ру­ет все финан­сы и, сле­до­ва­тель­но, кон­тро­ли­ру­ет доступ к бли­жай­шим небес­ным телам? По-види­мо­му, пря­мо­го отве­та на этот вопрос не суще­ству­ет.  Если вам уда­лось всту­пить в ряды груп­пы созда­те­лей Лун­но­го музея, то вы пус­ка­е­те в ход лазей­ки, неза­кон­ным путем при­креп­ляя свою рабо­ту к ноге лун­но­го поса­доч­но­го моду­ля. Если вы роди­лись бель­гий­ским худож­ни­ком Полом Ван Хей­дон­ком — вы встре­ча­е­тесь с аст­ро­нав­том Дэви­дом Скот­том на зва­ном обеде.

Ван Хей­донк сто­ит за созда­ни­ем един­ствен­но­го про­из­ве­де­ния искус­ства на Луне: кро­шеч­ной мемо­ри­аль­ной скульп­ту­ры под назва­ни­ем «Пав­ший аст­ро­навт». Эта скульп­ту­ра пред­став­ля­ет инте­рес по ряду при­чин. В част­но­сти, она даёт нам чет­кое пред­став­ле­ние о тех­ни­че­ских огра­ни­че­ни­ях, в кото­рых вынуж­де­ны рабо­тать худож­ни­ки луны. Конеч­но, огра­ни­че­ния могут играть важ­ную роль в твор­че­ском про­цес­се (напри­мер, Бас­кия, будучи нищим, рисо­вал на окон­ных рамах и двер­цах шка­фов), но усло­вия твор­че­ства в кос­мо­се выдви­га­ют тре­бо­ва­ния, гра­ни­ча­щие с дра­ко­нов­ски­ми. Созда­вая свою скульп­ту­ру, ван Хей­донк вынуж­ден был исполь­зо­вать мате­ри­ал одно­вре­мен­но лёг­кий и проч­ный, спо­соб­ный, ко все­му про­че­му, выдер­жи­вать экс­тре­маль­ные тем­пе­ра­ту­ры. Посколь­ку это был мемо­ри­ал погиб­шим аст­ро­нав­там, худож­ник не дол­жен был ни изоб­ра­жать чело­ве­ка опре­де­лен­но­го пола, ни отра­жать внеш­ние осо­бен­но­сти какой-либо из этни­че­ских групп. Резуль­тат вышел доволь­но сомни­тель­ным и пред­став­лял собой нечто похо­жее на метал­ли­че­скую фигур­ку Лего, лежа­щую лицом вниз на Монс Хэд­ли.

Как и Лун­ный музей, Пад­ший аст­ро­навт был неофи­ци­аль­ной аван­тю­рой. Без ведо­ма сотруд­ни­ков НАСА, ста­ту­эт­ку про­нес­ли на борт лун­но­го моду­ля Апол­ло­на 15 аст­ро­нав­ты Скотт и Джим Ирвин. Про­цесс «уста­нов­ки» скульп­ту­ры про­шел необыч­но: уста­но­вив скульп­ту­ру и сопро­во­ди­тель­ную таб­лич­ку, Ирвин и Скотт, таким обра­зом, про­ве­ли тай­ную цере­мо­нию на поверх­но­сти Луны. «Мы про­сто хоте­ли выра­зить при­зна­ние пар­ням, кото­рые внес­ли реша­ю­щий вклад», — заявил Скотт позд­нее. При­ме­ча­тель­но, что в спи­сок «пар­ней» вхо­дят как восемь аме­ри­кан­ских, так и шесть совет­ских кос­мо­нав­тов — уди­ви­тель­но апо­ли­тич­ный акт соли­дар­но­сти в раз­гар Холод­ной войны.

Скотт и Ирвин были пре­да­ны сво­ей цели, кото­рую счи­та­ли свя­щен­ной; пока Скотт раз­ме­щал скульп­ту­ру на лун­ном пес­ке, Ирвин при­кры­вал дей­ствия това­ри­ща бес­смыс­лен­ной бол­тов­ней с цен­тром управ­ле­ния по радио­свя­зи. Аст­ро­нав­ты не рас­кры­ва­ли суще­ство­ва­ния мемо­ри­а­ла до сво­е­го воз­вра­ще­ния на Зем­лю и даже впо­след­ствии дер­жа­ли имя Ван Хей­дон­ка в сек­ре­те в надеж­де избе­жать ком­мер­че­ской экс­плу­а­та­ции это­го про­из­ве­де­ния искус­ства. Позд­нее ван Хей­донк нару­шил свя­щен­ную тай­ну Пав­ше­го аст­ро­нав­та с целью зара­бо­тать немно­го извест­но­сти, пыта­ясь в 1972 году про­дать сот­ни под­пи­сан­ных им копий ста­ту­эт­ки по 750 дол­ла­ров за шту­ку. Пред­ставь­те себе объ­е­мы него­до­ва­ния, с кото­рым столк­ну­лась бы Майя Лин, попро­бо­вав про­де­лать подоб­ное с Мемо­ри­а­лом вете­ра­нов Вьет­на­ма — и все же, лич­но я почти гото­ва про­стить ван Хей­дон­ку его посту­пок. В кон­це кон­цов, Пав­ший аст­ро­навт по сво­ей сути явля­ет­ся тоте­мом — к тому же, похо­жим на игрушку.

Эта исто­рия видит­ся мне как сво­е­го рода инвер­сия клас­си­че­ской диа­лек­ти­ки «худож­ник-учё­ный». Ван Хей­донк посту­пил в этой ситу­а­ции преж­де все­го как учё­ный. Всё, что он сде­лал — это изго­то­вил алю­ми­ни­е­во­го чело­веч­ка по задан­ным тех­ни­че­ским пара­мет­рам. Одна­ко аст­ро­нав­ты Скотт и Ирвин при­ня­ли даль­но­вид­ное реше­ние уве­ко­ве­чить этот акт кра­со­ты на поверх­но­сти кус­ка гор­ной поро­ды, вра­ща­ю­ще­го­ся вокруг нас. Они доста­ви­ли ста­ту­эт­ку до луны и тай­но уста­но­ви­ли её. Они пони­ма­ли, что луна — это не про­сто камень, но и идея, а посту­пок, совер­шён­ный людь­ми на луне, напол­нен смыс­лом, исто­ри­че­ским зна­че­ни­ем и какой-то необъ­яс­ни­мой свя­то­стью. Скотт, Ирвин и НАСА вос­про­ти­ви­лись ком­мер­че­ской ини­ци­а­ти­ве ван Хей­дон­ка, и худож­ник, в кон­це кон­цов, отка­зал­ся от сво­их наме­ре­ний: вме­сто это­го он опра­вил часть копий Пав­ше­го аст­ро­нав­та в музеи, а осталь­ные фигур­ки оста­вил у себя, не полу­чив за них ни гроша.

В то вре­мя, как защит­ни­ка­ми твор­че­ских идей ради самих себя обыч­но ока­зы­ва­ют­ся худож­ни­ки, на Апол­лоне 15 честь скульп­ту­ры отста­и­ва­ли не они…  Это были не учё­ные, а обу­чен­ные в армии лёт­чи­ки-инже­не­ры, аст­ро­нав­ты, не обла­да­ю­щие твор­че­ским нача­лом. Навер­ное, это пока­зы­ва­ет, что кос­ми­че­ский опыт — пере­во­ра­чи­ва­ю­щая точ­ку зре­ния транс­цен­дент­ность так назы­ва­е­мо­го «эффек­та обзо­ра» — в конеч­ном сче­те, пре­вра­ща­ет каж­до­го из нас в поэта.