Babylon Auf Wiedersehen

Дер­жа обрез наиз­го­тов­ку, Мэл­ком повер­нул­ся к открыв­шей­ся сле­ва две­ри. Низень­кий евра­зи­ец в оран­же­вом ком­би­не­зоне удив­лен­но уста­вил­ся на при­шель­цев. Он попы­тал­ся что–то ска­зать, не смог и закрыл рот. Кейс посмот­рел на мони­тор. Пусто.

— Кто вы? — про­ле­пе­тал малень­кий человечек.

— Рас­та­фа­ри­ан­ский воен­ный флот, — заявил, вста­вая с кор­то­чек, Кейс; кибер­про­стран­ствен­ная дека уда­ри­ла его по бед­ру, — Мы только–то и хотим, что вклю­чить­ся в вашу систе­му безопасности.

Чело­ве­чек сглот­нул слю­ну.Уильям Гиб­сон
Нейромант

Любая рецеп­ция кон­цеп­тов тре­бу­ет вве­де­ния нор­мо­твор­че­ской про­це­ду­ры в момент зави­са­ния идеи в буфе­ре обме­на меж­ду язы­ко­вы­ми мира­ми. Есть опе­ра­тив­ная инфор­ма­ция от наших кар­те­зи­ан­ских аген­тов, что на эйде­ти­че­ской таможне во мно­гих местах про­ис­хо­дит инфиль­тра­ция вре­до­нос­но­го кода арха­и­ки. Нео­ли­ти­че­ским бежен­цем хоро­вод веч­но­го воз­вра­ще­ния про­ни­ка­ет в каж­дый пло­хо охра­ня­е­мый порт, под­ры­вая онто­ло­гию модер­на тём­ны­ми дубликатами.

Настрой свой реси­вер на вне­про­стран­ствен­ный ноль — трас­си­ров­ка флэт­лай­на не зай­мёт мно­го времени.

Семан­ти­че­ское ядро транс­гу­ма­низ­ма состав­ле­но из трёх кон­цеп­тов: ингу­ма­низм, тех­но­оп­ти­мизм и фило­со­фия собы­тия. Акцент в кано­ни­че­ской вер­сии H+ ста­вил­ся на послед­них двух регистрах.

Тех­но­оп­ти­мизм — это аффект ана­ло­го­во­го поко­ле­ния, кото­рое пере­жи­ло циф­ро­вую рево­лю­цию. Все транс­гу­ма­ни­сты име­ют тех­но­ло­ги­че­ский фетиш, будь то интер­фейс, облач­ный сер­вис или целая отрасль точ­ных зна­ний с прак­ти­че­ским при­ме­не­ни­ем. Осу­ществ­ляя свои либи­ди­наль­ные тран­зак­ции в кри­вые гра­фи­ков роста про­из­во­ди­тель­но­сти и вычис­ли­тель­ной мощ­но­сти — мы име­ем опти­мизм фор­мы циви­ли­за­ции, как неиз­беж­ной дина­ми­ки пере­хо­да к «луч­ше­му зав­тра». Если пер­вый мир пере­жил этот аффект в 80‑е, то мы пере­жи­ли его в 90‑е, когда ком­пью­тер стал мас­со­вым явле­ни­ем. Паде­ние желез­но­го зана­ве­са, вол­на запад­ной куль­ту­ры и тех­но­ло­гий, ста­би­ли­за­ция и рост каче­ства жиз­ни — при­ве­ли к транс­фор­ма­ци­ям, ско­рость и сила кото­рых были столь суще­ствен­ны­ми, что на их фоне создал­ся тех­но­фе­ти­шист­ский аффект футур­шо­ка, кото­рый стал неви­ди­мым драй­ве­ром рос­сий­ско­го трансгуманизма.

Обно­вить драй­вер боль­ше не вый­дет — футур­шок стал out-of-date.

Циф­ро­вая сре­да ста­ла при­маль­ной для онто­ге­не­за next generation.

Реки Вави­ло­на текут по кон­нек­то­мам Эдипа.

West Coast, мы за тебя впрягались.

Пре­одо­ле­ние чело­ве­че­ско­го фак­то­ра, поня­то­го как тира­ния несо­вер­шен­ства и слу­чай­но­сти — это базо­вая идея Цивилизации.

Без­услов­но, ланд­шафт совре­мен­ной оте­че­ствен­ной мыс­ли стал гораз­до инте­рес­ней, чем в недав­нем про­шлом, когда все все­рьёз чита­ли тео­ре­ти­ка ожи­ре­ния Бодрий­я­ра, жда­ли рож­де­ния ради­каль­но­го субъ­ек­та из крас­но-корич­не­вой пены, юго­слав­ский фрей­до-марк­сизм был в моде, а глав­ным делом было — пре­одо­ле­ние постмодерна.

Пост­мо­дерн ока­зал­ся удоб­ным объ­ек­том для любых инве­сти­ций и кана­ли­за­ции рес­сен­ти­мен­та со сто­ро­ны пуб­ли­ки, раци­о­на­ли­зи­ру­ю­щей нега­тив сво­е­го жиз­нен­но­го мира. Кто-то видел в нём не толь­ко конец боль­ших нар­ра­ти­вов, но и всю без­ду­хов­ность консъ­юме­риз­ма, неод­но­знач­ность клас­си­че­ской субъ­ект­но­сти, кон­спи­ро­ло­ги­че­ские про­ис­ки франк­фурт­ских (((insert name))), конец исто­рии и про­чий real shit.

Рож­де­ние оте­че­ствен­но­го обла­ка тегов транс­гу­ма­низ­ма при­шлось на эту же пору, что оста­ви­ло извест­ный отпе­ча­ток, а рито­ри­ка пре­одо­ле­ния полу­чи­ла коэф­фи­ци­ент x2.

Это по-насто­я­ще­му тро­га­тель­но, что лидер РТД — Дани­ла Мед­ве­дев — исполь­зу­ет самый мета­фи­зи­че­ский кон­цепт ever — волю-к-вла­сти, как осно­во­по­ла­га­ю­щую интер­пре­та­цию точ­ки нача­ла дви­же­ния вся­кой моти­ва­ции. В отли­чие от пози­ти­ви­стов внут­ри дви­жа, он про­сто честен, пото­му что ниче­го, кро­ме мета­фи­зи­ки с пла­ги­ном сци­ен­тист­ско­го язы­ко­во­го аппа­ра­та, там нет.

Транс­гу­ма­низм нико­гда не осво­бо­дит­ся от сво­ей мета­фи­зи­че­ской при­ро­ды, поэто­му все те, кто пыта­ют­ся её ниве­ли­ро­вать в его гер­ме­нев­ти­че­ских пре­де­лах долж­ны и даль­ше быть эффек­тив­ны­ми аль­тру­и­ста­ми и играть в квид­дич — ава­да кедав­ра, дев­чон­ки.

Необ­хо­ди­ма неко­то­рая отмо­ро­жен­ность для того, что­бы дви­гать куби­ки Weltgeschichte.

Дове­рия к миру ста­нов­ле­ния форм боль­ше нет — на часах био­ло­ги­че­ской эво­лю­ции наше вре­мя истекло.

Отмо­ро­жен­ность — это и есть мета­фи­зи­ка, рож­ден­ная при необ­хо­ди­мо­сти целе­по­ла­га­ния мак­си­маль­но цело­го, кон­стру­и­ру­е­мо­го в язы­ке, подоб­но рож­де­нию идеи.

Для того, что­бы делать леги­тим­ные выска­зы­ва­ния об онто­ло­ги­че­ском гори­зон­те надо при­нять аксиоматику:

Смерть неиз­беж­на.

Апло­адинг невозможен.

Собы­тие не произойдёт.

Вави­лон обна­ру­жил в сво­их синап­сах Justfully Anti-Human ICE.

Фило­со­фия — это изоб­ре­те­ние стран­ной аргу­мен­та­ции, необ­хо­ди­мо гра­ни­ча­щей с софи­сти­кой, кото­рая оста­ет­ся её тем­ным струк­тур­ным двой­ни­ком. Фило­соф­ство­ва­ние состо­ит, по сути, в том, что­бы раз­вер­ты­вать все­гда такую идею, кото­рая, что­бы защи­щать и иссле­до­вать ее, тре­бу­ет ори­ги­наль­но­го режи­ма аргу­мен­та­ции, модель кото­ро­го нель­зя най­ти ни в одной пози­тив­ной науке.
Квен­тин Мейясу

Наше про­ти­во­сто­я­ние — это про­ти­во­сто­я­ние быст­рых и мед­лен­ных. Мы пыта­ем­ся себя уско­рить, в том чис­ле — экс­тре­маль­ны­ми мето­да­ми. Мед­лен­ные будут пожра­ны, это неиз­беж­но. Кон­такт меж­ду сущ­но­стя­ми раз­ных вре­мен­ных мас­шта­бов невозможен.
Яро­врат
Скорость

Транс­гу­ма­низм явля­ет­ся без­услов­ным аксе­ле­ра­ци­о­низ­мом, сво­бод­ным от чисто чело­ве­че­ских мар­ке­ров, вро­де сто­рон рас­сад­ки во фран­цуз­ском пар­ла­мен­те. Это не зна­чит, что сто­ит забы­вать о том, что доро­га в буду­щее лежит через насто­я­щее, но надо отда­вать себе отчёт в мас­шта­бе сет­ки координат.

Исто­ри­че­ский про­цесс идёт со сверхъ­есте­ствен­ной по отно­ше­нию к эво­лю­ции мате­рии ско­ро­стью — это всё, что мож­но утвер­ждать с высо­кой сте­пе­нью леги­тим­но­сти. Это не озна­ча­ет, что теле­о­ло­гия ста­но­вит­ся уни­вер­саль­ной интер­пре­та­ци­ей, но этот тезис поз­во­ля­ет видеть в Геге­ле пра­пра­де­душ­ку аксе­ле­ра­ци­о­низ­ма, кото­рый задал тон вся­ко­му исто­ри­че­ско­му суждению.

Несо­сто­я­тель­ность фило­со­фии собы­тия, как фор­мы фазо­во­го пере­хо­да состо­я­ний все­го интел­ли­ги­бель­но­го, заклю­ча­ет­ся в том, что это язы­ко­вая игра с пустым означающим.

Мы не можем фик­си­ро­вать ту точ­ку, в кото­рой про­ис­хо­дит нечто, что под­да­ёт­ся реги­стра­ции, но смут­ные ощу­ще­ния того, что «всё это не про­сто так» нас не поки­да­ют даже на выхо­де маши­ны редукции.

Мы не можем сохра­нять сте­риль­ность при таком режи­ме когни­тив­но­го сти­ля — мы обре­че­ны на wishful thinking и self-fulfilling prophecy, но пита­тель­ная мета­фи­зи­че­ская иллю­зия всё ещё уто­ля­ет извест­ную жаж­ду, хотя все «при­лич­ные люди» зна­ют, что это мираж.

Мы не можем отка­зать­ся от идеи при­сут­ствия точ­ки не тож­де­ствен­ной про­тя­жен­но­сти нату­раль­ных фено­ме­нов внут­ри ста­нов­ле­ния исто­ри­че­ско­го про­цес­са, даже если ника­кой natura нет, пото­му что он: направ­лен, уско­ря­ет­ся и эффек­тив­но выво­дит чело­ве­че­ский фак­тор за свой фрейм.

Факель­ное шествие на чёр­ном сти­ле — риал­ток — это дерз­кий раз­рыв с повсе­днев­ным, но всё ещё нет. Вот и Курцвейл, пере­са­див воло­сы, скор­рек­ти­ро­вал наступ­ле­ние Син­гу­ляр­но­сти на 2029 год — сома­ти­ка, ску­ка, старость.

Био­хи­ми­че­ская упа­ков­ка когни­тив­ных карт всё ещё guest star в этом сезоне китай­ской комнаты.

Сете­вой мар­ке­тинг футур­шо­ка пред­ла­га­ет при­горш­ни крас­ных таб­ле­ток, но это плацебо.

Транс­гу­ма­низм не умер — он стал кате­го­ри­ей ретро.

Я этот город… нена­ви­жу. Этот зоо­парк, тюрь­му, эту реаль­ность — назы­вай­те как хоти­те — меня про­сто выво­ра­чи­ва­ет. Даже ваш запах. Я дышу им, ощу­щаю кожей вашу вонь. И хотя, я пони­маю, что это глу­по, я опа­са­юсь под­хва­тить вашу зара­зу, каж­дый день думаю об этом!

Агент Смит

Дочь Вави­ло­на, опу­сто­ши­тель­ни­ца! бла­жен, кто воз­даст тебе за то, что ты сде­ла­ла нам!

Бла­жен, кто возь­мет и разо­бьет мла­ден­цев тво­их о камень!
Псал­тирь. Кафисма 19. Пса­лом 13

Бек­гра­унд Хакс­ли навсе­гда опре­де­лил дефи­ци­нию чело­ве­ка в транс­гу­ма­низ­ме, как био­ло­ги­че­скую струк­ту­ру, застав­ляя рабо­тать всю архи­тек­ту­ру дис­кур­са по скрип­там эссен­ци­аль­но­го гуманизма.

Пре­дель­ная фор­ма двой­ной спи­ра­ли заблуж­де­ний была достиг­ну­та в кон­цеп­те апло­адин­га, из кото­ро­го сле­ду­ет, что чело­век это когни­тив­ный software, тож­де­ствен­ный сознанию.

Сама идея суб­стан­тив­ной объ­ек­ти­ва­ции чело­ве­ка явля­ет­ся симп­то­мом зия­ю­щей дыры отсут­ству­ю­ще­го отве­та на Mind And braIN question. В отсут­ствии фун­да­мен­таль­ной тео­рии созна­ния любое утвер­ди­тель­ное выска­зы­ва­ние про апло­адинг ста­но­вит­ся пара­фра­зом извест­но­го вопро­ша­ния о коли­че­стве анге­лов на один микрочип.

А что оста­ёт­ся в транс­гу­ма­низ­ме, если из него изъ­ять этот rootkit?

Как рели­гия без откро­ве­ния ста­но­вит­ся ран­дом­ным набо­ром дог­ма­ти­ки, так и футур­шок без core-кон­цеп­та пре­вра­ща­ет­ся в ретро­фу­ту­ризм и фетиш тех­но­ло­гий, ста­но­вясь тём­ным дуб­лем под­лин­но­го про­ме­те­ист­ско­го наперед-себя-полагания.

Про­ект «дела ингу­ма­низ­ма» отве­ча­ет всем кри­те­ри­ям эмер­гент­ской вер­сии транс­гу­ма­низ­ма с её акцен­том на базо­вый мате­ри­а­лизм, сво­бод­ный от работ машин онто­ло­гии, пере­пи­сы­вая осно­ва­ния, но сохра­няя стиль и ста­тус раци­о­наль­но­го аген­та, дав­но утра­чен­ный H+.

Ингу­ма­низм, как нор­ма­тив­ное ядро раци­о­наль­но­го гума­низ­ма, гаран­ти­ру­ет сте­риль­ность мето­да от про­ник­но­ве­ния сома­ти­че­ских тран­зак­ций: дол­жен­ство­ва­ния, транс­фе­ра и дру­гих видов изо­морф­но­го пере­но­са представлений.

01000110 01110101 01100011 01101011 00100000 01111001 01101111 01110101

При­стег­ни ремень, Доро­ти, и ска­жи Вави­ло­ну: «Auf Wiedersehen».