- Оригинал публикации: Metaphysics and the Question of Being
- Перевод: Олег Лунёв-Коробский
1. Введение
Цель данной статьи — рассмотреть связь между хайдеггеровским пониманием метафизики и центральной темой его творчества, вопросом о Бытии. Это исследование мотивировано двумя обстоятельствами, касающимися творчества Хайдеггера 1930‑х годов, которые, как представляется, сливаются воедино. С одной стороны, это переход Хайдеггера от позиционирования своего проекта в рамках метафизической традиции к позиционированию последнего в противовес метафизической традиции. Мы будем называть это переходом от завершения метафизики к её преодолению. С другой стороны, несмотря на заверения в том, что вопрос о Бытии неизменно остаётся центральным на протяжении всего творчества Хайдеггера, наблюдается заметный сдвиг в том, как он понимает данный вопрос в работах, сопряжённых с Бытием и временем [Being and Time], и работах, сопряжённых с К философии (О событии) [Contributions to Philosophy]. Хайдеггер предлагает нам различные способы описания данного сдвига, в том числе: от бытия [Being] (Sein) к Бытию [Beyng] (Seyn) и от Бытия сущих [Being of beings] (das Sein des Seienden) к Бытию как таковому [Being as such] (das Sein als Solche). Однако мы будем называть его переходом от Бытия к Ereignis [Событие].
Хотя оба эти перехода демонстрируют разрыв между ранними и поздними работами Хайдеггера, в них скрыта преемственность более глубокого характера. Перед нами стоит задача рассмотреть, как именно взаимодействуют друг с другом эти пересекающиеся непрерывности и разрывы, и тем самым дать как верное представление о соотношении между метафизикой о вопросом о Бытии, так и обобщённую картину развития проекта Хайдеггера. Мы начнём с рассмотрения концепции метафизики Хайдеггера в его ранних работах, основные элементы которой сохраняются и в дальнейшем.
2. Исток метафизики
Согласно Хайдеггеру, метафизика — это исследование сущего [beings] как такового (сущего qua сущего), с одной стороны, и сущего как целого [as a whole] — с другой. Эта двойственность проистекает из аристотелевского определения первой философии, которое является историческим истоком того, что в конечном итоге стало дисциплиной метафизики. Нас интересуют два принципиальных критических замечания, которые Хайдеггер высказывает в отношении того, как эта двойственная задача осуществляется в метафизической традиции.
Первое замечание, высказываемое Хайдеггером, заключается в том, что традиция не даёт адекватного представления о том, что объединяет в одно целое задачу двойного исследования сущих как таковых и сущих как целого. Цитируя Хайдеггера:
<…> Аристотель ничего не говорит — или же до нас ничего не дошло — о том, как он понимает единство обоих направлений вопрошания, в какой мере именно такое двунаправленное вопрошание составляет в своём единстве подлинное философствование. Вопрос этот остаётся открытым, он остаётся открытым по сей день, лучше сказать, сегодня он даже ещё не восстановлен1.
Таким образом, существует нерешённая проблема сущностного единства самой метафизики.
Второе замечание касается конкретного способа осуществления каждой из двух «половин» данного исследования. Критика состоит в том, что традиция мыслит структуру сущего как такового и как целого на языке самого сущего. Это видно по тому, как традиция подступает к двум этим «половинам», а именно — посредством того, что Хайдеггер называет фундаментальными вопросами метафизики:
▪ «Что есть сущее?» — который касается сущности [essence] сущего как такового.
▪ «Почему есть нечто, а не ничто?» — который касается существования [existence] сущего как целого.
Посредством первого вопроса традиция стремится абстрагировать то, что является общим для сущего, подобно тому, как абстрагируют общие черты некоторого конкретного вида сущего. Речь идёт о прояснении того свойства [property], которое Хайдеггер называет существом сущего [beingness] (Seiendheit). Посредством второго вопроса она стремится обосновать существование сущего внутри конкретного сущего, подобно тому, как локализуют основание одного конкретного сущего в другом. Речь идёт о прояснении высшего сущего, которое парадигматически понимается как Бог.
Попытка Хайдеггера завершить метафизику основывается на ответе на оба этих критических замечания. На первое он отвечает тем, что локализует вопрос о Бытии в качестве имплицитного импульса метафизической традиции. Предполагается, что данный вопрос посвящён рассмотрению сущностного единства метафизики. На второе он отвечает тем, что артикулирует так называемое онтологическое различие между Бытием и сущим. Так он называет тот факт, что Бытие не следует понимать на языке сущего, будь то с позиции конкретного сущего или некоторого свойства сущего.
3. Истоки вопроса
Однако, это не говорит нам о том, как именно вопрос о Бытии включает в себя исследование сущего как такового и сущего как целого, и о том, как данная включённость реализуется в свете онтологического различия. Эти вопросы становятся более насущными, если мы рассмотрим тот способ, которым Хайдеггер вводит сам вопрос о Бытии. Следующая цитата из Истории понятия времени [History of the Concept of Time] служит характерным примером:
Наш вопрос — это вопрос о том, что значит бытие. Смысл бытия есть то, что в вопросе выспрашивается, что должно быть вопросом достигнуто. Иначе говоря, то, что вопрос как таковой стремится обрести, что должно быть явлено в ответе, — это смысл бытия. Тогда — при таком выспрашиваемом — о чём спрашивается? То обстоятельство, что таким образом выспрашивается бытие [Being], означает, что вопрошание направлено на базовый характер сущего [entity], на то, что определяет сущее как сущее [entity as entity]. Сущее как сущее определяется его бытием [Being]2.
Это указывает на то, что в ранних работах Хайдеггер отождествляет Бытие со структурой сущего как такового.
В связи с этим возникают два вопроса, касающиеся ранней философии Хайдеггера:
▪ Как он намеревается мыслить Бытие, не мысля его как существо сущего?
▪ Каким образом вопрос о Бытии включает в себя соответствующую озабоченность вопросом [concern] о сущем как целом?
Ответ на первый вопрос обнаруживается при рассмотрении двух важных факторов, повлиявших на хайдеггеровскую постановку вопроса о Бытии. С одной стороны, Хайдеггер прослеживает исток данного вопроса в аристотелевской проблеме единства множества значений [unity of the many senses], в которых высказывается «Бытие». С другой стороны, хайдеггеровская концепция исследования о Бытии в качестве фундаментальной онтологии опирается на гуссерлевское понятия региональной онтологии.
Начнём с Аристотеля. Он утверждает, что существует четыре основных значения [senses] слова «Бытие»: потенциальное и актуальное Бытие, случайное Бытие, Бытие в смысле Бытия-истинным [Being-true] и Бытие категорий. Проблема, которую он ставит, заключается в том, что в основе этих различных значений лежит единство. Речь идёт не о том, чтобы обнаружить некий род [genus], к которому все они принадлежат, а о понимании глубинной структуры, на основании которой они связаны друг с другом.
Хайдеггер не принимает аристотелевского многообразия [manifold] значений, но рассматривает различия [variety] таких значений, или то, что мы будем называть аспектами Бытия. Лучшими примерами в данном случае являются четыре значения копулы [copula], которым Хайдеггер уделяет особое внимание в Основных проблемах феноменологии [Basic Problems of Phenomenology] и Основных понятиях метафизики [Fundamental Concepts of Metaphysics], а также три фундаментальные оппозиции, которые оказываются в центре его внимания во Введении в метафизику [Introduction to Metaphysics]:
i) Что-бытие [What-being] (Was-sein) — сущность [essence]
ii) Здесь-бытие [That-being] (Dass-sein) — существование [existence]
iii) Так-бытие [Being-so] (Sosein)- предикация [predication]
iv) Бытие-истинным [Being-true] (Wahr-sein) — истина [truth]
v) Бытие в противоположность видимости [seeming]
vi) Бытие в противоположность мышлению [thinking]
vii) Бытие в противоположность долженствованию [the ought]
В дополнение к этим аспектам Бытия, Хайдеггер также утверждает, что существует три модуса [modes] Бытия (Seinsweisen/Seinsarten), характерные для различных регионов [regions] сущего, составляющих предметы различных дисциплин. К примеру:
i) Наличность [Occurrence] (Vorhandenheit) — физические объекты
ii) Подручность [Availability] (Zuhandenheit) — утварь [equipment]
iii) Экзистенция [Existence] (Existenz) — Dasein
iv) [Subsistence] — абстрактные сущности (например, математические объекты)
v) Жизнь [Life] — живые создания (например, растения и животные)
Назначение региональной онтологии — обосновать исследование конкретного региона сущего (например, Биологию или Историю) путём концептуализации соответствующего модуса Бытия (например, Жизни или Экзистенции). Тогда назначение фундаментальной онтологии Хайдеггера состоит в том, чтобы, в свою очередь, обосновать данную практику путём выработки понятия Бытия в целом, которое объединяло бы эти различные модусы.
Таким образом, существуют два различных многообразия, которые Хайдеггер стремится объединить в ответе на вопрос о Бытии: многообразие аспектов, присущих [belonging] каждому сущему, и многообразие модусов, присущих различным типам [types] сущего. Взятые вместе, они образуют описание Бытия сущего, в котором последнее понимается не как некая форма существа сущего. Именно это служит основанием для того, что хайдеггеровская попытка завершить метафизику выделяется на фоне соответствующей традиции.
4. Бытие и мир
Теперь мы можем вернуться ко второму вопросу, поставленному нами ранее: как получается, что вопрос о Бытии подразумевает, что он включает в себя заботу [concern] о сущем как целом, и тем самым объединяет две «половины», составляющие метафизику. Ответ на данный вопрос следует искать в том, как Хайдеггер стремится дать описание Бытия. Хотя будет справедливо отметить, что Хайдеггер на самом деле никогда не давал такого описания в своих ранних работах, он всё же наметил стратегию того, как это сделать. Его намерение состояло в том, чтобы расположить [locate] двойное единство аспектов и модусов в рамках [within] структуры феноменологического горизонта, в которой встречается [encountered] всё сущее и которую он называет миром. Важно, что Хайдеггер отождествляет мир со структурой сущего как целого. Соответственно, его стратегия состоит в том, чтобы расположить структуру сущего как такового в рамках структуры сущего как целого.
Преобладание данной стратегии, пожалуй, наиболее очевидно во Введении в метафизику, где Хайдеггер проводит явную связь между вопросом о Бытии и вторым фундаментальным вопросом метафизики, который мы обсудили ранее: «Почему есть нечто, а не ничто?». Он утверждает, что несмотря на то, что на этот вопрос нельзя ответить, он позволяет нам помыслить Бытие, поскольку он обращает наше внимание к тому, что Хайдеггер называет «Ничто» (das Nichts). Это происходит потому, что, противопоставляя существование сущего и Ничто, он заставляет нас задуматься о возможности чего-то наподобие пустого мира. Это значит, что он заставляет нас мыслить о структуре сущего как целого, которое отлично от любого возможного содержания, которое последнее могло бы иметь, мыслить структуру мира в абстракции от каких бы то ни было сущностей, которые могли бы в нём быть.
На этом основании мы можем усмотреть, что хайдеггеровский ответ на проблему сущностного единства метафизики состоит в утверждении о том, что в Бытии сущего нет ничего большего, чем то, что оно есть [than what it is], иначе последнее не было бы размещено [situated] в рамках целого. Подлинное значение хайдеггеровского утверждения о том, что Бытие и Ничто тождественны, заключается в том, что структура сущего как такового и структура сущего как целого на фундаментальном уровне представляют собой одно и то же.
5. Бытие и Ereignis
Теперь мы можем рассмотреть, как меняется позиция Хайдеггера. Я намереваюсь выдвинуть тезис о том, что переход от Бытия к Ereignis происходит в два этапа, и что второй из этих этапов эквивалентен переходу от завершения метафизики к её преодолению. Для того, чтобы понять суть двух этих этапов, мы должны подробнее рассмотреть хайдеггеровское представление о мире и о том, как он развивается.
Согласно раннему Хайдеггеру, мир — это феноменологический горизонт, в пределах которого сущности могут повстречаться [be encountered] в качестве сущностей, каковыми они являются [are]. Это означает, что мир наделяет [confers] сущности значимостью, располагая их по отношению к нашим культурно артикулированным практикам обращения с ними. Поэтому мир — это нечто такое, что порождается или проецируется человеческим Dasein. Название, которое Хайдеггер даёт этому процессу, посредством которого мир проецируется или открывается, — несокрытость [disclosedness], или Истина. На данном этапе Хайдеггер признаёт, что мир фундаментально подвержен пересмотру, поскольку наши практики обращения с сущим могут меняться и развиваться, но он никоим образом не разрабатывает данный ход.
Только в работах «О сущности истины» [On the Essence of Truth] и «Исток художественного творения» [On the Origin of the Work of Art] он приступает к проработке последствий такой подверженности пересмотру. В данных эссе он показывает, что процесс, в ходе которого мир подвергается пересмотру, является вечным [perpetual]. Существует конститутивный избыток всего сущего, каким оно есть само по себе (или земли), по отношению к нашему схватыванию [grasp] целого (или миру). Таким образом, имеет место постоянное смещение вперёд и назад, когда земля нарушает порядок [disrupts] нашего мира, а мы пересматриваем наши практики, чтобы приспособиться к нему. Хайдеггер называет данное динамическое отношение спором [strife] между землёй и миром. Затем он отождествляет эту борьбу с Истиной.
Переход от Истины как несокрытости к Истине как спору — это первый этап смещения от Бытия к Ereignis. Это связано с тем, что Ereignis — это другое название, которое Хайдеггер даёт Истине как спору. Введение спора расставляет по местам сущностные черты хайдеггеровского представления об Ereignis. Мы кратко остановимся на некоторых из этих черт:
▪ Ereignis заменяет собой мир как структуру сущего как целого. Это происходит потому, что Ereignis именует процесс, посредством которого мир (целое как горизонт) и земля (целое само по себе) вступают во взаимодействие [interact].
▪ Хотя Ereignis не являет собой нечто сущее, оно, тем не менее, единично [singular]. Это так, потому, что земля единична, поскольку она пребывает в избытке по отношению к какой бы то ни было проекции мира. Ereignis именует ту структуру, посредством которой происходит всякий спор. Вот что значит сказать, что Ereignis — это событие [event] развёртывания [unfolding] истории.
▪ Ereignis не зависит от экзистенции Dasein. Это так, потому что земля от неё не зависит.
▪ Ereignis, тем не менее, включает в себя сущность Dasein (т. е. Экзистенцию, Свободу или сущность Человека). Утверждение Хайдеггера о том, что Ereignis даёт Человеку его сущность (или его утверждение о том, что Свобода принадлежит Истине) означает лишь то, что структура мира самого по себе сущностно предполагает возможность чего-то вроде Dasein, т. е. сущности [entity], которая открывает проекцию [projects open] горизонта, в пределах которого могут являться [can appear] сущие.
Впрочем, всё это в целом всё ещё совместимо с проектом завершения метафизики. Представляется, что Хайдеггер всё ещё мог бы локализовать [locate] Бытие сущего в том, как они расположены [situated] в целом, посредством Ereignis. Второй этап перехода от Бытия к Ereignis закрывает данную возможность.
Главный тому довод лучше всего выражает следующая цитата из Хайдеггера:
Но невозможность представить «Бытие» как всеобщее того или иного сущего неизмеримо разительнее. Бытие имеется всякий раз только в том или ином облике, посланном историей: [Physis], [Logos], [Hen], [Idea], [Energeia], Субстанциальность, Объективность, Субъективность, Воля, Воля к Власти, Воля к Воле3.
Это указывает на то, что отказ Хайдеггера от метафизики вызван разочарованием в изначальном проекте, начатом работой Бытие и время. Если первоначально он думал, что сможет дать ответ на многие проблемы классической онтологии, предоставив концепцию Бытия в его отличии от существа сущего (в форме описания двойственных единств аспекта и модуса), то ко времени работы над К философии (О событии) он убеждается в том, что это невозможно. Теперь [для него] не существует а‑исторической концепции Бытия, а есть только различные формы существа сущего, которые отстаиваются на протяжении истории метафизики.
Однако, второй этап рассматриваемого перехода — это нечто большее, чем просто отход от метафизики. Переход к преодолению метафизики предполагает позитивное описание исторической относительности Бытия. Переход от Бытия к Ereignis завершается включением исторической относительности Бытия в пределы структуры самого Ereignis. В этом заключается значение известного тезиса о том, что Ereignis «задаёт» [gives] Бытие в виде различных исторических эпох, в рамках которых господствуют заданные представления о существе сущего. По сути, всё это означает, что Хайдеггер перестаёт рассматривать структуру сущего как таковую в качестве инвариантной характеристики процесса, посредством которого осуществляется пересмотр мира, и вместо этого воспринимает её как нечто такое, что подвергается пересмотру в процессе спора. Таким образом, поскольку Ereignis именует осуществление спора, оно также именует процесс, посредством которого различные метафизические эпохи сменяют друг друга.
6. Заключение
Теперь мы в состоянии сформулировать фундаментальную преемственность и разрыв между проектом завершения метафизики и проектом её преодоления. Они образуют преемственность, поскольку каждый из них посвящён унитарной структуре сущего как такового и как целого, но в то же время они образуют разрыв в силу того, что они осмысляют единство данной структуры, а также то, каким образом она различными путями обосновывает метафизическую традицию.
В ранних работах Хайдеггера структура сущего как такового (Бытие) понимается как аспект структуры целого (мира), поскольку она является исторически неизменным способом, которым сущности [entities] располагаются в рамках последней. Вместе они образуют единую [unitary] структуру (также называемую Бытием), которая служит основой для сущности [essence] метафизики, поскольку она составляет забытый объект метафизического исследования.
В его поздних работах структура сущего как такового (Бытие) понимается как аспект структуры целого (Ereignis), поскольку она является частью процесса, посредством которого наше схватывание целого (мира) исторически варьируется по отношению к целому самому по себе (земле). Вместе они образуют единую структуру (также называемую Ereignis), которая служит основой для структуры, посредством которой разворачивается история метафизики.
- FCM, p. 33 [Мартин Хайдеггер, Основные понятия метафизики. Мир — Конечность — Одиночество. Пер. А. Ахутина. СПб.: Владимир Даль, 2013, с. 70]. ↵
- HCT, p. 144 [Мартин Хайдеггер, Пролегомены к истории понятия времени. Пер. Е. Борисова. Томск: Издательство «Водолей, 1998, с. 151]. ↵
- OCM, p. 66 [Мартин Хайдеггер, Тождество и различие. Пер. А. Денежкина. М.: Гнозис; Логос, 1997]. ↵