- Автор: Evelyn Wang
- Оригинал публикации: The French sci-fi comic that inspired Blade Runner and Akira
- Перевод: Антон Ознобихин
Métal Hurlant был поистине дерзким журналом, который шёл наперекор всем правилам и навсегда перевернул представление человечества о научной фантастике.
Значительный пласт современной научной фантастики обязан своим существованием одному литературному феномену, опередившему время: то был сборник французских психоделических комиксов, который выпускался в 70‑х и 80‑х и нередко выходил с рейтингом Adults Only. Журнал носил название Métal Hurlant — буквально «Ревущий металл» с французского — и значимость его вклада в литературу неоднократно подтверждалась широким спектром известных личностей от Ридли Скотта до Уильяма Гибсона и режиссёра «Акиры». Влияние оказалось настолько велико, что один из его основателей Жан-Пьер Дионне понял, что это стало направлением в искусстве, сопоставимым с сюрреализмом.
«Моим первым подписчиком стал Ален Рене, вторым — Крис Маркер, пятым — Феллини», — говорил он в одном из интервью. — «Я понял, каких высот мы достигли, когда попросил Джорджа Лукаса написать предисловие, а он прислал его через неделю».
Рождение Métal Hurlant будет впоследствии увековечено в первом номере его американской адаптации, которая появилась в 1977 году и существует в качестве журнала Heavy Metal по сей день:
4 часа утра девятнадцатого декабря 1974 года. Безумные глаза скрывающегося в облаках лучника взирают на пир в честь предсказавшего свою погибель от нашествия варваров епископа Никасия, где пожираемая бесчисленными взглядами невиданных сущностей четвёрка гуманоидов, состоящая из Жан-Пьера Дионне, Филиппа Друйе, Жана Жиро и Бернарда Фаркаса, подарила жизнь объединению Associated Humanoids. Вскоре после этого журнал Métal Hurlant наводнил газетные киоски. «Ревущий металл» — что это вообще значит? Без сомнения, французская рукопись является ничем иным как продуктом мышления внеземной цивилизации.

Реальное положение вещей было, к сожалению, не столь радужным, и пресловутое братство творцов на деле являло собой скорее кучку недовольных подростков. Дионне продолжительное время занимался написанием сценариев для двух художников: Филиппа Друйе, известного своим причудливым и несколько психоделичным стилем рисования, а также Жана Жиро (творившего под псевдонимом Moebius), чьи работы в стиле «драки между Тинтином и Сальвадором Дали в космосе» могли бы с лёгкостью найти признание в глазах Ходоровски и Миядзаки. Серии комиксов Pilote и L’Echo des Savanes, в работе над которыми Друйе и Жиро некогда принимали участие, не имели ничего общего с научной фантастикой, а потому для создания антологии футуристических историй было решено пойти другим путём. Вскоре парни открыли собственное издательство с Бернардом Фаркасом во главе — его, кстати, Друйе в одном из интервью назвал «патологическим брехуном», который «грезил о собственной машине через шесть месяцев после пришествия на рынок» и вскоре ушел, чтобы «сколотить состояние на кубике Рубика».
И пусть Métal Hurlant отправился на свалку истории, прекратив своё существование в 1987 — а затем погибнув во второй раз в 2004 году после неудачного воскрешения — его новаторский стиль, вводящие в экстаз иллюстрации и безупречный шик продолжают оказывать влияние на сай-фай даже сегодня. И вот почему.
Он был первым в своём роде и не подчинялся правилам
За несколько десятилетий до появления «Барбареллы», которая буквально взбудоражила общественность интригующей эстетикой футуризма, французско-бельгийские комиксы ещё не знали прелестей рейтинга «только для взрослых» — вплоть до 1960 года, пока свет не увидело сатирическое издание Hara-Kiri, с гордостью провозгласившее себя «низким и порочным журналом». По сути, этот журнал был «повзрослевшей» версией Mad с большим уклоном в политику, дурным вкусом и патологической любовью к провокации. Комиксы в нём были отталкивающими, грубыми и короткими, являя собой омерзительный коктейль из сортирного юмора, запретных сексуальных тем и жесткой критики власти. Попав под запрет в 1970 году за высмеивание смерти Шарля де Голля и переродившись в виде сатирического еженедельника Charlie Hebdo, он спровоцировал появление других журналов для взрослых вроде L’Echo des Savanes и Fluide Glacial, которые стали творить в похожем ключе.

Métal Hurlant заметно выделялся на фоне своих собратьев. «Мы хотели перевернуть игру», сказал Moebius в одном из последних интервью. «Хотели стать самобытными и эксцентричными». Журнал был очень авангардным за счёт курса на мрачный сай-фай и фэнтези. В рамках «Ревущего металла» именитые художники создали одни из самых культовых европейских работ, открестившись от традиционного формата в угоду отсутствия диалогов, нестандартной раскадровки, абсурдной логики вещей и юмора, затрагивающего саму суть комикса. Его обложки были готичными, прогрессивными и богатыми на детали — для одного из номеров Ханс Рудольф Гигер подарил одну из своих работ в стиле его книги «Некрономикон», а ремесленник мира фэнтези Жан-Мишель Николле изобразил робота-госпожу, разносящего другого андроида на запчасти гаечным ключом.
Истории были кинематографичными и скрупулёзно детализированными, нередко создавались на основе экспериментальных сюжетов и в большинстве случаев обладали философским подтекстом, отказываясь от сатирической обёртки. Нагота, несмотря на обвинения в сексизме, служила для придания миру большей глубины, и читатели, находясь под действием наркотиков, могли получить эстетическое удовольствие или подумать о том, какое место женщины занимают в метафизике комикса. Был ли Métal Hurlant претенциозным журналом? Безусловно, но для комикса быть обвинённым в псевдоинтелектуальности было чем-то из ряда вон выходящим.
Он создавал мост между культурами разных стран
В 60‑х годах прошлого столетия мода на андерграундные комиксы захлестнула Америку. Лучшим образом передавая дух контркультуры, работы Роберта Крамба буквально источали грязь, насилие и творческий протест. Они привлекли внимание Moebius’a, который сказал в первом американском интервью: «США источает как самые приятные ароматы, так и наипротивнейшую вонь. Здесь вы можете столкнуться с самым трезвым восприятием реальности, как и с самыми большими заблуждениями (касательно сексуальности, насилия и агрессии, которыми полнится американская культура)». Попав под влияние американского инакомыслия, Moebius и его товарищи по Métal Hurlant попытались объединить откровенность андерграундного течения с творческой утончённостью европейских комиксов.

Межкультурная коммуникация не прошла бесследно для обеих сторон. В 1977 году National Lampoon (юмористический журнал, выходивший в Америке с 1970 по 1998 год — прим. пер.) взял на себя честь адаптировать Métal Hurlant для американской аудитории. Изменив название на более звучное Heavy Metal, издательство познакомило читателей не только с Moebius и Друйе, но и с целым явлением европейских комиксов, о которых никто толком не слышал ранее.
Когда француз прозносит словосочетание «научная фантастика», он думает не об Уэллсе, Звездном пути и даже не о Жюле Верне. Научная фантастика — это термин, который неплохо описывает Биг Маки, Южную Америку, Методистскую церковь или странного соседа. Vogue, консервные банки и всё бельгийское — тоже научная фантастика. Ваш покорный слуга Moebius, строча предисловие к Métal Hurlant, описывает, как через прослушивание альбома Джонни Кэша он пришел к пониманию, что научная фантастика — это собор. Начинаешь ли ты, дорогой читатель, по-настоящему заблуждаться?предисловие к первому выпуску Heavy Metal
Побив все рекорды популярности, глянцевый Heavy Metal стал печатать больше американских художников и представителей европейской авангардной традиции. Среди них плод воспалённой фантазии Гвидо Крепакса под названием Valentina и итальянский RanXerox — «причудливая версия сказки о Красавице и Чудовище» о собранном из частей ксерокса андроиде, который пытается оградить свою малолетнюю девушку от ужасов антиутопии.
Он собрал вместе титанов искусства и культуры
Métal Hurlant печатал рецензии из мира научной фантастики, тогда как Heavy Metal пошёл своей дорогой и превратился в настоящий «Playboy для гиков». Редакторы журнала, недовольные отзывами вроде «Heavy Metal лучше, чем наркотики», решили писать о самых обсуждаемых личностях 70‑х и 80‑х. В журнале стали появляться рассказы и эссе за авторством Харлана Эллисона, Уильяма Берроуза и Стивена Кинга. Алехандро Ходоровски писал сценарии, которые Moebius затем воплощал в иллюстрациях. Джон Уотерс, Капитан Бифхарт и Федерико Феллини охотно давали интервью. Темой декабрьского выпуска 1981 года стала история Дебби Харри и Криса Стейна (музыканты нью-вейв-группы Blondie — прим. пер.) о сотрудничестве с Хансом Рудольфом Гигером.
Métal Hurlant приоткрыл Moebius’у двери в мир кино, подарив ему заказы на участие в дизайне «Чужого», «Трона», «Пятого элемента» и «Империя наносит ответный удар». Не появись журнал на свет в прошлом столетии, эстетика сай-фая представляла бы сегодня нечто совершенно другое.
Когда-то давно сай-фай представлял собой монструозные космические корабли и планеты», — сказал Moebius в беседе с Heavy Metal в 1980 году. — «Это был наивный взгляд материалиста, который путал понятия внешнего и внутреннего космоса, который видел будущее, как проекцию сегодняшнего дня. Он был жертвой технологической иллюзии, прогресса как бесконечной жажды потребления энергии. Мы изменили это представление — резко, радикально, даже в чём-то беспощадно».











