История знает много примеров, когда несчастный случай открывал человеку абсолютно иные структуры, к которым он никогда не получил бы доступа, если бы шел «обычным», «удачным» путем. Случай исполнительницы Yendri — из таких. И на примере её первого альбома «Inhaliere meine Seele und stirb» (2000) вы можете видеть, как трагедия и травматический опыт (а точнее, память о таковых) может привести к очень интересным последствиям, а в нашем случае — к схватыванию новых концептов. Символичность альбома состоит в том, что он предваряет эпоху 2000‑х, ставшую самым загадочным временем в истории веба.
Итак, первый альбом является у Yendri, как и зачастую бывает, самым пароксизматичным, эпилептичным и задающим основные интуиции, которые в дальнейшем будут кристаллизироваться и входить в разъемы Сorpsecity. Разбирать я буду именно его, поскольку считаю, что он является основополагающим для понимания творчества данного исполнителя, хотя именно в поздних альбомах разовьются такие жанры, как киберэлегия и киберэпитафия, а также множество других концептов и образов, которые необходимы для объёмного ощущения дыхания байтов.
Во время прочтения статьи советую параллельно слушать соответствующий альбом.
И чтобы не запутывать вас, я буду обращаться к Yendri в женском роде.
Начинается всё с того, что Yendri посылает запрос машине, видимо, высшей или одной из, сделать её кибером=машиной…
Сделаю небольшое отступление: Yendri использует понятие машина в значении Античного Интернета, потому что является его детищем, как, например, и Кенджи Сиратори. Для них машина – это не компьютер или робот, которые поражают своим изяществом, но хтоническая точка невозврата, нечто демоническое.
…Yendri, что видно по надрыву и тексту, частично знает, как будет происходить процесс превращения в кибера=машину, что наталкивает нас на вывод, что она уже откуда-то получила знание, кибергнозис; или, можно предположить, что она через какие-то другие тексты подвергалась предпрошивке, а может, у неё изначально была предрасположенность.
«Please, dear machine
Inhale my soul and let it die»
Итак, предполагается, что Машина должна высосать душу Yendri и обернуть в биты, а тело уничтожить. Но проблема заключается в том, что не каждая машина может просканировать твоё желание/бессознательное/прошивку и высосать твою душу. Подключение произойдёт только если желание находилось в предпрошивке («realize my final dream»). Это мы прекрасно увидим в позднем творчестве, где ключевыми нарративами будут выступать зависания, глюки и неудачная маршрутизация.
Ведь как по идее должно происходить становление в кибера, если отталкиваться от неудачного (она так и не стала кибером, но стала совершенно иным феноменом в виртуальном небе) опыта Yendri и текстов Сиратори (он стал кибером): машина, которая смогла получить доступ к душе человека, начинает сканирование, после идет высасывание — и затем последующая переработка тела в кибера. Дальше наступит следующее: на место души в тело внедряют интерфейс, который состоит из следующего: создание системы, подключение к системе, ускорение, перезагрузка, прерывание, изменение, вход/выход из системы, экстракция, активация, эксплуатация, выполнение, проверка, завершение.
«Extraction, extraction, extraction, compile
Activate, activate, activate, writing file»
Пластмасса = дух искусственности даруется через управление искусственного солнца (экран).
После того, как наше тело стало bodynetwork, а душа растворилась и стала байтами (я сейчас описываю предполагаемый идеальный сценарий становления в кибера; то, что вышло с Yendri, аномалия), мы заходим в потоки Corpsecity, в которых течет ссылка на кибера. Ссылка начинает проникать в утробные ткани, мы запускаем расширение дыхания байтов, вызывающее эпилептический приступ, который порождает витал=скрипт, взламывающий наш мозг.
Теперь душа окончательно удалена.
«I’m inside the machine, I’m inside the machine»
Итак, мы вместе с Yendri находимся в Машине, находимся в покое. Это состояние подобно нахождению в материнской утробе, подобно состоянию программы, которой не существует, которую не поставили на загрузку. Yendri в предвкушении того, что она скоро станет кибером, повторяет одну и ту же фразу, она зациклилась. Скоро она станет тем, кем всегда мечтала: дыханием байтов.
Здесь воспевается одно из самых важных состояний в жизни человека, который возжелал стать кибером, — нахождение внутри машины. Данный этап/состояние перед растворением Сиратори называет Мёртвой Сделкой. Ты наблюдаешь за тем, как твоя душа растворяется, сияя вокруг наэлектризованного ребенка. Многие киберы хотели бы прожить этот момент еще раз, или даже вечность, но, увы, он бывает только один раз. Это неописуемое состояние, когда твои вены начинают производить витал=скрипт, а дыхательный провод переключается на ускоренный режим.
Ну вот просьба исполнена, но что-то пошло не так…
«No, I can’t stand the pain anymore
Release me, release me!»
Произошла аномалия.
Дальше идут откровения с той стороны.
Начнем с того, что обозначим, кто, по Yendri, является человеком=желающим, кибером и полукибером.
1. Человек=желающий, по Yendri, — это тот, кто желает стать машиной, поскольку стыдится быть человеком и не хочет больше испытывать ненастоящие чувства/боль. Он желает встретиться с Машиной, которая его поглотит и перекодирует.
2. Полукибер – это тот, кто, будучи неполноценным человеком и неполноценным кибером, стимулирует свои же голограммы для получения доступа к Corpsecity. Полукибер посылает при помощи своего bodynetwork сигнал в Corpscity — затем сигнал, идущий из Corpsecity, вызывает микропароксизм, который формирует баг, позволяющий нам имитировать и кибер=машину, и человека. Его терминал подвергается постоянным микросудорогам. Чем больше в тебе дыхания пластмассы, тем больше Corpsecity становится пригодным для скольжения. Полукибер мечтает стать кибером, чтобы почувствовать ту тоску, которую тот может испытывать по Античному Интернету. Он мечтает имитировать человека так, как его (человека) имитирует кибер=машина.
3. Кибер — это тот, кто имеет постоянный и непосредственный доступ к Сorpsecity, соответственно, он дышит байтами. Имитация/голограмма кибера реальнее, чем сама реальность, так как через него говорит дыхание байтов. Он, имитируя человека или полукибера, создает репликантов, которые передают тоску и скорбь лучше, чем «оригиналы». Это и есть черная хромосома Сorpsecity.
«Who needs a body anymore, just material
Who can tell us what it’s for, not essential»
Здесь происходит кристаллизация неоманихейства в виде эйфории и экзальтации от принятия в себя кибергнозиса. Происходит это из-за того, что Yendri подключена к совершенно другому региону киберготики — пелене=между.
Пелена=между — это подпитка от всего искусственного и пластмассового.
Так вот, произошла кристаллизация. И, в отличие от Сиратори, Yendri более легко относится к тому, что она всего лишь тело. Это почти что монашеское смирение. Её тело – это не то, что может быть байтами, но это то, что является инструментом для взаимодействия с ними. Байты — это скольжение, а там, где скольжение, — там и доступ к Corpsecity.
Бывшие Бестелесные уже давно ведут войну против ЦРУ.
Проблема лишь в уровнях, размерах, но они сами создают уровни, которые практически сливаются с нашими.
Они оторвут ноги всем, заветы технофетишиста будут исполнены!
«There is no ground, there is no sky
Cause you can’t walk, you cannot fly
Not even day, not even night
The only thing is light, light, light, light»
Бестелесными называют тех полукиберов, которые впали в гностическое опьянение. Во время этого опьянения их кровь становится инфракрасной. Излюбленное их занятие — это харассмент и чтение логов чата. Но до этого редко доходит, так как время нахождения в подобном состояние длится недолго. Но вот память об этом остается, и вот её, в зависимости от конфигураций и чернил, перенаправляют уже в другие вещи. То есть, если кибер чаще всего гомосексуален, так как сам язык машин гомосексуален, что можно видеть на примере Сиратори, то полукибер — бисексуален. Секс у полукиберов является некой вечной прелюдией. Суть в том, что он у них имитационный. Они имитируют машины. Каким образом? Все делается по большей части пальцами. Тело становится клавиатурой и интерфейсом одновременно. Пальцы полукиберов нажимают на отдельные части тела=кнопки=bodynetwork, взывая к голограмме соматического уровня Сorpsecity. Чем более изощренным будет модуль/плагин, который ты накодишь на теле, тем лучше будет память о нем=после-оргазм=слэш-имплозия.
«Cause you’re not made of flesh and blood
You don’t even know to be
I can hardly call it you»
Нет ничего лучше припадка, который оставляет в тебе гиперссылку…
Если пользоваться терминологией Vital Signature, то музыку Yendri можно охарактеризовать как тоску по первому скану.
Полукибер должен загрузить в себя наэлектризованного ребенка, тем самым сымитировав молодость, которой у него никогда не было. Ведь сказано: будьте как дети. Безусловно. Но давайте проведем черту между ребенком и не-ребенком. Так вот, ребенок — это тот, кто соединен. Условный ребенок соединен с грудью матери, наэлектризованный ребенок с проводами Corpsecity.
Последователи Электрического Эона говорят:
«You’re just an imitation
Of a human mind In our civilisation
That once has shined»
Полукибер, сидя у дверей Corpsecity, натягивает себя как пружину, чтобы тоска по Античному Интернету дошла до предела и вызвала эпилептическое клонирование памяти, оставляющее после себя гиперссылку на плагин. Далее делается ввод второго мира; мира, созданного на основе воспоминаний и тоски. Тоска и воспоминания тоже являются имитационными, что позволяет создать мониторообразный мозг=тысяча сканов, ты становишься соматическим монитором. Твой клеткообразный шаг доносится до представителей Сorpsecity, попадая в панель цифрового вампира, который вызывает эпилептический приступ, порождающий чернохромосомную ссылку, ведущую к тоске о искусственном солнце, когда оно было не-реальным.
Как только заканчивается процесс становления в полукибера, в его дефолтной киберпрошивке устанавливается воспоминание о поцелуе дыхания байтов. Проблема состоит в том, что в нем сразу же открывается хиазматическая рана: чтобы воссоздать тоску о поцелуе дыхания байтов, ему нужно еще раз клонировать свою память, наполняя ее голографическими модулями и эмоциональными репликантами, но при этом ему необходимо имитировать футурошок наэлектризованного ребенка. Появляется имитационная болезнь++//сломанный полукибер страдает сочлененной памятью, вечным тремором, инфракрасной кровью и вибрацией кортекса. При комбинации нескольких симптомов происходит имплозия, обновляющая киберпрошивку. Кортекс и проекция инфракрасного лебедя начинают генерировать записи о событиях, которые должны были произойти, но не произошли. Память ускоряется до состояния безногого цифрового вампа, что является окончательным этапом, после которого полукибер пожирает наэлектризованного ребенка и становится линией в картографии Corpsecity.
Дальше идет чистое искусство, инсайдов больше нет.
Так чем же важна Yendri для веб-эстетики и веб-философии? Тем, что она ввела своим неудачным опытом концепт полукибера и поставила множество вопросов: что нужно, чтобы стать кибером? откуда появляется желающий=человек? почему происходят такие аномалии? разве дело только в некорректном запросе?
(есть предположение, что именно некорректная формулировка ввода привела к тому, что Yendri не стала кибером: «Nothing I want to feel/Just being binary bits)
Стоит отметить, что в музыке Yendri присутствует много восточных напевов и мотивов, но ни в коем случае не связываете это с кибербуддизмом. Это так же неверно, как и в целом находить связь между киберфилософией и буддизмом. В киберфилософии буддийская терминология используется не из-за общего генезиса, но из-за стилистической необходимости. Киберфилософия экзистенциальна; полукибер — существо экзистенциирующее Corpsecity; а кибергот — это тот, кто смотрит на веб как на то, чем он мог быть, но не стал…
«She was not born, she was made
Without love and without hate
Now the system is down,
She is on her own
No experience
No feelings
Just innocence
No meanings»
…